Большое интервью с Микеле Де Лукки — о коронавирусе, России и ресторанах
Известный архитектор, участник группы «Мемфис», задуманной как антитеза дизайну XX века, Микеле Де Лукки — один из столпов радикального дизайна. Он в числе главных пропагандистов ярких цветов и асимметрии в дизайне. В самый разгар карантина искусствовед и основательница галереи Палисандр Алина Пинская взяла специально для BURO интервью у живого классика.
Микеле де Лукки
Polar Table, Фото: Studio Azzuro
Начнем с «Мемфиса». Вы были самым молодым (вместе с Мартин Бедан) участником дизайнерской группировки. Как вам удалось сохранить свою творческую идентичность, или даже так: как вам удалось выжить как личности, работая бок о бок с великим Этторе Соттсассом? Каков был командный дух в группе? Что значит «Мемфис» для вашей биографии?
Безусловно, Соттсасс был центром мира, со своими творческими идеями и философией. Мы же, будучи намного моложе, верили в него. И сейчас, сорок лет спустя, я просто не могу представить, как кто-то был способен не поддаться его шарму и энтузиазму. И я, конечно, тоже не смог. Все, что произносил Этторе, было правдой, ощущалось необходимым и оказалось пророческим. В особенности отношения между индустрией и дизайном, маркетингом и культурой, технологией и человеком, финансами и цивилизацией.
C 1988-го по 2002-й вы были арт-директором компании Olivetti. Что это дало вам в профессиональном плане?
Я осознал, что, создавая дизайн для крупной компании, я должен был погрузиться в мир корпорации с ее менеджментом и производственными процессами, заразиться ее ценностями и культурой. В Olivetti я научился любить индустрию, а для выходца из группы «Мемфис» это было непросто.
Zambon, Фото: Лука Ротондо
Список ваших проектов впечатляет: 51 офисное пространство, 35 коммерческих, 27 музеев, 10 отелей, 9 жилых комплексов, 7 электростанций. Что из этого вам особенно дорого?
Многофункциональность архитектурного пространства. Например Pavillion of Milan, который трансформируется в лекторий, пространство для вечеринок, fairground box и так далее. Гараж Lapo Elkann — это одновременно арт-галерея, кафе, ресторан, творческие мастерские. Мост Мира в Тбилиси стал символом города и главным местом встреч его жителей. Новый городской рынок Монзы имеет этаж для фуд-корта и этаж для выставок. В новых проектах Amdl Circle (архитектурное бюро де Лукки, которое специализируется на экологических мульти-дисциплинарных проектах. — Прим. Алины Пинской) мы всегда сочетаем формальное и неформальное, личное и публичное, и это делает архитектуру более привлекательной.
Вы бывали в России. Думаете ли вы, что национальные черты останутся в визуальной культуре будущего? Что с национальными эстетическими предпочтениями?
Каждый раз, думая о России, я вспоминаю невероятное гостеприимство и щедрость. Я недавно встретил человека, который организовывал мою давнюю, всего лишь трехдневную поездку в Россию. Мы столкнулись на итальянской конференции и воспоминания сразу нахлынули: мы приветствовали друг друга объятиями, будто два выживших после кораблекрушения моряка на необитаемом острове. Для меня Россия остается литературной страной, относящейся к своим поэтам как к национальным героям.
У вас интересный инстаграм-аккаунт — необычный, эстетски-вкусный, с большим шармом. Но он не имеет ничего общего с вашей профессиональной деятельностью. Что для вас значит инстаграм?
Это инструмент для воображения. Я бы хотел, чтобы мое воображение свободно парило. Для меня это не способ избежать реальности: воображение помогает вам эту реальность понять и изменить к лучшему. Кстати, у архитектурного бюро есть свой аккаунт @amdlcircle, где можно найти наши визионерские проекты, нашу ежедневную работу в архитектуре и дизайне. Рекомендую посмотреть.
Il Maestoso, Фото: Лука Ротондо
Как креатору остаться независимым в своем творчестве, со всеми соблазнами интернета?
Вдохновение посещает нас в самые неожиданные моменты. Бесполезно его приручать. В наше время учиться и «разучиваться» — это бесконечный процесс, который позволяет оставаться свободным.
Вы рисуете свои архитектурные эскизы от руки, сегодня это редкость: большинство просто не умеет это делать. Вы придерживаетесь привычки и говорите, что нет ничего лучше рисования. В вашем случае похоже так и есть. Скажите пару слов об этом.
Рисование для меня — сиюминутный творческий акт, способ материализовать идеи прямо из головы в руку. С помощью рисования я могу выразить концепции, на которые в другом случае ушло бы слишком много слов.
Mdl Chioso, Фото: Макс Роммель
Как вы разделяете время между уединенной мастерской и миланским офисом с 80 сотрудниками? Какие задачи подходят для личного ателье, а какие для густонаселенного офиса?
Я отношусь к тем счастливцам, которым не нужно разделять свободное и рабочее время. Но я ценю свои выходные, когда провожу время с семьей и работаю в своей студии на озере Маджоре.
Одна из ваших компаний — Produzione Privata — сосредоточена на традиционных ремеслах как методе производства. Вы против новых технологий, таких как 3D, например?
Конечно нет. Produzione Privata можно назвать лабораторией, изучающей различные материалы и способы производства, будь то ручные или технологичные методы. Важно, что результат получается «человечным», а не идеально-машинным.
Что вы думаете о коллекционном дизайне? Где пролегает граница между мейнстримными (но от этого не теряющими в качестве) работами и дизайном галерейного уровня?
Существует дизайн как продукт и дизайн как проект. Первый связан с серийным производством, подчинен логике функциональности, предполагает большие тиражи. Второй ищет другие принципы. Он сосредоточен на новых концепциях, экспериментах с формами и материалами. Как правило, не имеет ничего общего с логикой индустрии, делается в нескольких экземплярах и становится искусством. И новый путь дизайна как искусства начал именно «Мемфис».
Acquatinta Lamp Xl Transparent, Фото: Produzione Privata
Вы никогда не занимались дизайном автомобилей, рисуя в основном статичные объекты. Планируете что-то такое в будущем? Завидуете ли вы Пининфарине (основатель одноименной компании, которая известна своим автомобильным дизайном. Прим. BURO.)? Или же здесь существует внутренняя связь ваших творческих привычек с такими явлениями, как Slow Food и Slow Life, — этим великим вкладом итальянцев в понимание радости жизни?
Мы сделали прототип «Фиата» лет 20 назад. Это была суперсложная капсула, где можно было жить, есть, спать. Что-то наподобие жилой единицы. Нет, я не завидую Пининфарине! Я всегда считал, что не зависть движет идеями, а если она и существует, то должна быть не в отношении людей, а скорее концептов и идей, как стимул сделать что-то еще более визионерское.
Какое искусство вы любите? С чем бы вы могли жить? Чем восхищаетесь в музеях?
Люблю инсталляции, особенно когда они взаимодействуют с природным пейзажем. Мне нравятся, например, Олафур Элиассон, Энди Голсуорси, Ричард Серра, Ричард Лонг, Мартин Пурьер, Энтони Гормли.
Il Maestoso, Фото: Лука Ротондо
Вы сделали несколько интерьеров для ресторанов. Что для вас ресторан? Какая кухня вам нравится? Ваши любимые заведения? Готовите ли сами?
Во время путешествий стараюсь пробовать местную кухню и узнавать «традиции радушия». Это хороший способ понять страну. Однако, должен признать, что мой любимый стиль в кулинарии — кухня итальянских тратторий. Когда я в Милане, я часто хожу в Torre di Pisa — историческое место, где мы бывали с Этторе Соттсассом и другими участниками группы «Мемфис». Люблю готовить по выходным с семьей. Любимое блюдо — ризотто.
В завершение не могу не спросить про коронавирус и изоляцию. Люди разделены, города закрыты. Нет объединенной Европы. Как вы, визионер, представляете жизнь после «короны»?
Мой проект Earth Stations (разработки в этой области устойчивой архитектуры, серия зданий нового типа, которые стали возможны благодаря современным технологиям. — Прим. BURO.) инспирирован всеми этими вопросами. Сегодня мы как никогда должны воплощать идеи в жизнь. Мы должны обеспечить, чтобы будущие поколения учились дольше, глубже, лучше, чем это делали мы. Мы все должны учиться. Но и «разучиваться» тоже.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
