#tbt: коллекция Fallen Angels Джона Гальяно

В 1985 году имя Джона Гальяно было известно разве что в узких кругах лондонской fashion-тусовки. Молодого парня, всего лишь год как окончившего Central Saint Martins, уже окрестили последователем Вивьен Вествуд, намекая на их общую любовь к историческому костюму. Очередным подтверждением тому стала четвертая по счету коллекция Гальяно сезона весна-лето 1986, названная Fallen Angels.

В качестве главного источника вдохновения дизайнер выбрал постреволюционную Францию, признаваясь: «Я испытываю настоящую страсть к моде XVIII века». Речь идет о конце столетия, когда после низвержения старого политического режима в моду вошли платья в стиле ампир, отсылающие к античному костюму: легкие полупрозрачные ткани вместо парчи, свободный силуэт без акцента на талии вместо тугих корсетов. Ранние показы Гальяно и впрямь напоминали ликбез по историческому костюму, но большинство критиков и журналистов сходились в одном: при всей своей вторичности (в работах молодого дизайнера постоянно встречались то отсылки к творчеству Вествуд, Кавакубо и Ямамото, то заимствования идей его друга Джона Флетта) Гальяно неизменно держался выбранной траектории и собственного стилистического видения.

Показ Fallen Angels был включен в расписание Лондонской недели моды — большое событие для выпускника CSM, который дебютировал всего за пару сезонов до этого. В качестве дизайнера обуви Гальяно пригласил Патрика Кокса, молодого, подающего надежды парня, — тот сделал несколько пар ботинок, напоминающих классические мужские дерби с выступающей на пару сантиметров подошвой. За образы моделей отвечал визажист Уильям Кейси, а стилистом показа выступила бывший редактор Harper's & Queen Аманда Грив — именно ей пришла в голову идея вымазать волосы и лица парней и девушек белой глиной. Но главным beauty-акцентом был макияж: накануне шоу Гальяно захотел, чтобы на лбах моделей было выведено его имя — такой своеобразный способ брендирования. Кейси предложил кое-что получше: он заказал специальные резиновые печати John Galliano и с помощью них вывел лого дизайнера на лбах выходивших на подиум моделей. А прямо перед шоу Гальяно решил, что созданная Патриком Коксом обувь слишком чистая и для нужного антуража велел испачкать ее грязью — Кокс, говорят, был в слезах.

Показ открывала Сибилла де Сен-Фаль — парижская аристократка и лондонская it-girl, новоявленная муза Гальяно. На подиум она вышла под марш Генри Перселла «Лиллибуллеро» под руку с парнем-моделью. В шоу участвовали модели самых разных национальностей и телосложения: Гальяно никогда не был снобом в таких вопросах, и любовь к нестандартным типажам он пронесет через всю свою карьеру. Перед финальным выходом дизайнер распорядился облить девушек водой так, чтобы тонкие муслиновые платья прилипли к телу, а весь грим с лица медленно стекал вниз. На такой «сценический ход» Гальяно вдохновила история про так называемую муслиновую болезнь — в начале XIX века модницы частенько нарочно мочили свои тонкие полупрозрачные наряды, чтобы напоминать античные статуи и выглядеть более соблазнительно, отчего поголовно подхватывали пневмонию.

Ирония в том, что показ, который сегодня считается каноническим, в 1985 году публика разнесла в пух и прах. Его называли неактуальным, Гальяно журили за практически прямое копирование работ Вивьен Вествуд, а Сьюзи Менкес, тогда писавшая для The Times, и вовсе высказалась о коллекции крайне категорично: «Все это выглядит словно костюмы для постановки "Отверженных", сфотографированные Брюсом Веббером». Гальяно был подавлен, но не сломлен. Спустя десять лет его возьмет под крыло предприимчивый делец Бернар Арно и сделает новой звездой индустрии моды. Впрочем, это уже совсем другая история.