На кого пойти учиться: фэшн-психолог, специалист по diversity и не только
Какие ниши в модной индустрии еще не заняты
Новые профессии модной индустрии становятся все популярнее. Разбираемся, почему рынок теперь нуждается в специалистах по sustainability, фэшн-психологах и текстильных исследователях, а в дизайнерах и байерах — не так чтобы.
Фэшн-психологи
Знакомьтесь, Донн Карен: девушка с ученой степенью в психологии, о которой за последние два месяца написали в The New York Times, Vice, Nylon и Daily Mail. Она помогает людям «выбирать психологически комфортную одежду» и называет себя фэшн-психологом: этот термин еще не принят наукой, но то, что в одних вещах человек чувствует себя психологически лучше, в других — хуже, мы отрицать не будем.
Карен преподает психологию цвета в нью-йоркском Технологическом институте моды, читает лекции об эффекте худи и роли одежды в отношениях друзей и возлюбленных в собственном онлайн-институте психологии моды, а также работает с клиентами. Гардеробы людей она разбирает не по принципу «эту рубашку нужно носить с этими джинсами», а с точки зрения «в этом комплекте вы хотите выглядеть так, будто у вас все под контролем». Одни, благодаря ее консультациям, легче переживают потерю мужа, другие начинают чувствовать себя увереннее, выступая перед публикой. Заработок девушки составляет около пяти тысяч долларов в месяц. Еще столько же, по ее словам, она получает, консультируя бренды, которым также важно понимать, в каких вещах люди чувствуют психологический комфорт.
Может показаться, что фэшн-психология сродни астрологии, потому что не существует ни одного научного исследования, доказывающего, что конкретные джинсы и конкретные босоножки могут сделать нас счастливыми. Тем не менее индустрия начинает развиваться в этом направлении. В Делавэрском университете преподают Social Psychological Aspects of Clothing, в Лондонском колледже моды запустилась бакалаврская программа по фэшн-психологии (ее первые выпускники недавно запустили симпатичный онлайн-журнал Hajinsky на стыке моды и психологии), а инвестор Net-a-Porter Кармен Баскетс поддерживает онлайн-платформу о психологии одежды в люксовом сегменте. Там, кстати, уже появляются экспериментальные исследования, по которым ясно, что меланхоликам комфортнее в черном цвете, люди, склонные к беспокойству, в три раза чаще выбирают кожаные вещи и любят Comme des Garçons и Rick Owens, а те, кто не любит яркие вещи с принтами, обычно меньше врут.
Специалисты по diversity
Собирательный образ diversity-менеджера отлично описал Виктор Пелевин в своем последнем романе «iPhuck 10»: это веселый темнокожий Емеля Разнообразный с балалайкой в руках, в радужных штанах и ушанке, который сидит на большой печи с исламским полумесяцем, пацификом, могендовидом и крестом. Этот толерантный и терпеливый Емеля готов выкинуть пользователя из счастливого и доброго мира айфака за любое расовое или гомофобное высказывание.
В отличие от сюрреалистичного мира Пелевина, в современном обществе, которое ратует за равенство и толерантность вне зависимости от цвета кожи, исповедуемой религии, гендера и сексуальной ориентации, странно рассуждать об этой профессии. Сразу оговоримся: очень бы хотелось, чтобы в таких специалистах никто никогда не нуждался. Но почему тогда мы до сих пор сталкиваемся с промахами, когда Zara выпускает форму, как у узников нацистских концлагерей и юбку с Пепе-антисемитом, Asos продает партию футболок с надписями «slave», а магазины H & M в Южной Америке громят из-за свитшота «coolest monkey in the jungle», который сняли в лукбуке на темнокожем мальчике?
Именно после инцидента со свитшотом шведский бренд объявил, что теперь в головном офисе появился diversity-отдел, который возглавила юрист Энни Ву. Команда организует семинары для сотрудников разного уровня, чтобы избежать «бессознательных предупреждений». Zara тоже развивается в этом направлении: тренинги инклюзивности стали обязательными для всех сотрудников, а надписи на вещах, которые могут оскорбить ту или иную группу, теперь проверяет компьютерный алгоритм.
Следующим стал Nike. Если верить расследованию The New York Times, в американском штабе компании последнее время царил сексизм. После огласки и волны увольнений в Nike заявили, что теперь 10 000 менеджеров по всему миру пройдут специальные тренинги, а новые diversity-специалисты будут следить за расовым и гендерным разнообразием в компании.
Текстильные исследователи
Современные текстильные исследования не делают такого шума, какой вызвали, например, лайкра в 1958 году или мембранная ткань Gore-tex, изменившая в конце шестидесятых годов рынок спецодежды. Но индустрия развивается, крупные компании, по информации Business of Fashion, заинтересованы в поиске и разработке технологий для новых материалов, образовательные программы по текстильным инновациям уже есть в Лондонском колледже моды, Parsons School of Design и университете Аалто в Хельсинке, а смарт-одежда стала проще и доступнее. В Ralph Lauren придумали футболки, которые определяют частоту биения сердца, глубину дыхания, количество сожженных калорий и уровень стресса, а рубашки, которые не нужно гладить после стирки, или майки, освежающие в тридцатиградусную жару, теперь можно купить даже в масс-маркете.
«Допустим, у меня есть пожилая мама, и я хочу знать, когда она испытывает страх и когда тревожится. Но как я могу это сделать, не будучи навязчивым? Сегодня это возможно с помощью одежды», — рассказывает директор по инновационным стратегиям Intel Тодд Харпл. Но в современном мире все еще существует пропасть между «мягким» и «твердым» дизайном, мало кто умеет работать с ними одновременно. При этом, соединяя, например, ткань, пластик и металл, можно получать удивительные вещи: смарт-футболки, платки-колонкиили самошнурующиеся кроссовки Nike — только несколько примеров.
Специалисты по авторскому праву
С одной стороны, вся мода двадцать первого века — это цитаты. С другой, совершенно непонятно, где заканчивается цитирование и начинается воровство (мы не берем в расчет масс-маркет, для которого копирование стало обычным делом). Об этой проблеме за последний год нам напомнил студент Central Saint Martins, обвинивший Gucci в плагиате (Микеле ответил, что разработал рекламную кампанию под вдохновением фильмов 1970-х) и американский художник Брэд Троемел, который увидел в коллекции Вики Газинской неправомерное копирование его работы (российский дизайнер попросила не путать «вдохновение» и «копирование»). Последний пример — обложка российской версии Glamour с Еленой Крыгиной, лицо и руки которой украшены переводилками с логотипами брендов. Американская художница Джон Юйи обвинила журнал в плагиате, при том что Иляна Эрднеева в письме главного редактора объяснила, что обложка «вдохновлена работами Юйи». Кто прав?
Если вас не выкинуло с корабля современности и вы понимаете, что в интернете сложно что-то спрятать, а превентивные меры все-таки лучше неприятных последствий и разбирательств, то специалист, который бы занимался вопросами цитирования и заимствования еще на этапе производства, в компании необходим. Если бы этот человек сообщил, например, Дэпперу Дэну, что Gucci будет цитировать его работы в коллекции cruise 2018, получил бы разрешение (желательно письменное) и предложил вознаграждение, то общественность бы не назвала этот оммаж плагиатом (напомним, только после обвинения в копировании Gucci обнародовал источники вдохновения и даже предложил Дэну поработать в команде — спустя полгода они открыли бутик в Гарлеме).
«Бренды, которые относятся к своим работам как к бизнесу, обязательно работают с юридическими советниками еще на этапе создания коллекции. Юристы проверяют, чтобы слова или логотипы на одежде не нарушали чужие торговые марки, следят за авторскими правами привлеченных дизайнеров и помогают защитить собственные права бренда. Ведь если бренд успешен, то и его попробуют скопировать», —комментирует практикующий юрист и автор телеграм-канала Fashion Law о праве в индустрии моды Максим Попов. По его словам, в большинстве случаев нельзя использовать чужие работы без разрешения, даже если вы указали автора, — это все равно будет считаться нарушением прав: «Можно использовать идею, ведь законом защищается только ее материальное воплощение. Также можно вдохновляться предметами искусства, их палитрой, атмосферой и стилем. Например, можно свободно использовать идею расположить цветные блоки, но, если скопировать расположение блоков в определенном порядке, это будет плагиатом. Но иногда одна идея может одновременно прийти двум людям, особенно если эта идея проста. Тогда бывает, что обвинения безосновательны: «кража идеи» и доктрина «idea-expression», согласно которой, если существует ограниченное количество способов выразить идею, то это выражение не будет защищаться авторским правом. Например, существует не так много способов изобразить кусок торта — скорее всего, это будет треугольный кусок круглого торта с разноцветными слоями».
Эксперты в sustainability
На прошлогоднем саммите в Копенгагене, который был посвящен sustainable fashion, Мирослава Дума сообщила то, на что мы не обращали или не хотели обращать внимания: модная индустрия — вторая по уровню загрязнения окружающей среды. Новый декан Parsons Бурак Какмак также считает, что «прятаться больше некуда» и «оправдания в духе „я не могу это контролировать“ и „я не знал о загрязнениях“ в современном мире не принимаются». По его мнению, все крупные компании должны нести ответственность. Так, с приходом Какмака на пост декана (ранее он вел sustainable-проекты в Kering) в школе дизайна появились сразу несколько образовательных программ по сознательной моде (выпускники этого года, например, могут прямо на кухне сделать коллекцию из продуктов, купленных в магазине возле дома). Лондонский колледж моды также запустил совместно c Kering курс по sustainability в люксовом сегменте, который можно пройти онлайн, а LVMH готов курировать sustainable-проекты студентов Central Saint Martins.
Еще лет пять назад при упоминании о sustainability в индустрии моды на ум приходила разве что Stella McCartney. Сегодня мы знаем, что Burberry перерабатывает сто двадцать тонн остатков кожи, чтобы выпускать из них новые модели (пока другие люксовые бренды жалуются на недостаток хорошей кожи), что Salvatore Ferragamo выпускает рубашки и платки из переработанной апельсиновой кожуры и что даже бриллианты можно вырастить из плазмы в лабораториях без вредных последствий для окружающей среды. В рейтинг самых sustainable корпораций мире уже входит H & M и конгломерат Kering, и эта тенденция, считает декан Parsons, не ослабится. Только наоборот.
