«Платье мести» версия 2.0

Колумнист BURO. London Эмма Ферт размышляет об искусстве мести с помощью красивых платьев

Вожделение с первого взгляда. Необузданная, опьяняющая, мгновенная похоть. Для всех остальных этот момент, скорее всего, станет тревожным сигналом с предупреждающей надписью «короткий роман», но именно вас человек, к которому вы можете испытать такое желание, заставляет чувствовать себя хорошо. Здесь и сейчас. У меня было подобное чувство недавно, когда я увидела платье, которое сразу же купила (по очевидным причинам я не могла его примерить) в благотворительном магазине. Коктейльное платье 1980-х годов без бретелек, без этикеток, розового цвета с эффектом металлик, в котором я выгляжу так, будто участвую в конкурсе двойников. Эту импульсивную покупку я совершила на фоне постпандемического синдрома и называю своей версией «платья мести».

Если это выражение вам знакомо, то, конечно, вы помните то самое черное коктейльное платье, которое принцесса Диана надела в 1994 году на вечеринку Vanity Fair. Это платье создала греческий дизайнер Кристина Стамболиан — оно ждало своего часа три года. Диана считала его слишком смелым, откровенным, некоролевским. Оно действительно привлекало внимание: открытые плечи, подчеркнутая талия, декольте, длина выше колена. Платье дебютировало на публике в тот вечер, когда выяснилось, что принц Чарльз изменял ей с Камиллой Паркер-Боулз. «Она хотела выглядеть на миллион долларов, — рассказывала бывший стилист принцессы Анна Харви, — и ей это удалось». Что она чувствовала в тот вечер? Злость? Горечь? Ликование? Растерянность? Об этом можно только догадываться, и на самом деле это не имело значения ни тогда, ни сейчас — ни на йоту. Платье — это язык, способ выражения. Красноречивый символ трансформации и возмездия в уникальный и ужасный момент, когда природный инстинкт может выражаться в том, чтобы отключиться от реальности, временно закрыться из-за страха, что аудитория станет свидетелем вашей уязвимости. Это был образ, который транслировал отказ от уныния, требовал веселья и легкомыслия.

В 2021 году, после столь долгого отсутствия, вновь возвращается фокус на оптимизм и богатство. Covid-19 — это бывший парень, которого мы хотим изгнать из нашей жизни и из наших гардеробных. Недавно я рассказала эту теорию подругам, и они со мной согласились. «Думаю, нам всем пришлось покупать удобные вещи, которые мы предпочли бы не носить в этом году, — говорит мне Холли. — Но было слишком странно наряжаться, чтобы сесть перед экраном телевизора». Недавно она надела винтажный розовый строгий блейзер 70-х от Valentino и «до смешного непрактичное» мини-платье с пайетками. «Я скучаю по выходам и переодеваниям после года, проведенного в трениках и домашних тапочках, — объясняет она. — Даже не знаю, когда я смогу все это надеть, когда мы снова сможем выложиться на полную, но просто обладать этими вещами для меня уже утешение».

«Конечно, этот год научил нас тому, что в жизни есть гораздо более важные вещи, чем одежда, — добавляет она. — Но он также дал нам понять, насколько для нашего психического состояния важны положительные эмоции, и если красивое платье заставляет вас чувствовать себя немного лучше в мире страданий, то это не то, от чего вам стоит отказываться».

Кто-то может списать переодевания на простой акт бегства от реальности. Я бы сказала, что это скорее акт осознания, излучающий напористость, которая все это время находилась в зоне ожидания. Как визуализация жизненного кредо Ким Кэтролл: «Я не хочу даже час находиться в ситуации, когда я не получаю удовольствия от жизни».

«Для сезона осень-зима 2021 мы инвестировали в то, что я называю новой сексуальностью, — делится Натали Кингхэм, глобальный директор моды в Matchesfashion. — Дизайнеры понимают, что мы хотим наряжаться, веселиться и чувствовать себя женственными и сильными». Она добавляет, что также важна универсальность: сочетание женственных силуэтов с более мягкими тканями.

Не существует единого стандарта и конкретного образа, позволяющего овладеть искусством «платья мести». Это скорее эмоциональный посыл. Здесь подходит цитата Билли Айлиш: «Черт возьми, если вам кажется, что вы хорошо выглядите, значит, вы действительно хорошо выглядите». Ведь дело не столько в сексе, сколько в уверенности в себе. Что может быть сексуальнее этого?