Дизайнер Ann Demeulemeester о жизни марки после ухода ее основательницы

Прежде чем присоединиться к Ann Demeulemeester, Себастьян Менье долгое время трудился в Maison Martin Margiela. С самой же Демельмейстер он проработал два года, вплоть до ее ухода. И несмотря на это, оставались сомнения: сможет ли другой дизайнер продолжить дело основательницы, чей личный стиль настолько созвучен эстетике бренда? Другими словами, возможно ли существование модного дома без самой Анн Демельмейстер?

После назначения Менье на должность креативного директора стиль дома поначалу оставался практически неизменным, но вскоре дизайнер представил совсем новое прочтение Ann Demeulemeester. Последний мужской показ стал, пожалуй, наиболее смелым отступлением от стиля основательницы, известной своими монохромными коллекциями и рок-н-ролльным шиком. В мужской коллекции авторства Менье появились яркие цвета, клетчатые паттерны и силуэты, в которых очевиден разрыв с эстетикой Демельмейстер. Некоторые поклонники марки остались не в восторге от перемен. Однако ясно и то, что у обновленного бренда появятся новые фанаты, даже если сейчас он и рискует оттолкнуть старых. Именно об этом размышлял Себастьян Менье в тот момент, когда мы встретились с ним в Café Charlot, излюбленном месте парижской модной богемы, всего через пару дней после мужского показа Ann Demeulemeester.

Как вы начали заниматься модой?
Я родом из Версаля, изучал моду в ESMOD (Высшая школа искусств и технологий моды. — Прим. Buro 24/7) в Париже. В 1998 году моя работа была выбрана для участия в фестивале Hyeres и получила первый приз. После фестиваля меня пригласил к себе парижский дизайнер Жан Колонна. У него я проработал совсем недолго, так как уже начал создавать собственную коллекцию. Ее я потом показывал в Париже в течение года. В то же время, в 2000 году, дом Martin Margiela нанял меня в качестве дизайнера трикотажа женских коллекций. Всем понравилось то, что я делаю, и в итоге я остался там на десять лет. Начав с женских коллекций, я постепенно перешел на мужские.

Расскажите подробнее о работе в Maison Martin Margiela.
Меня пригласила на работу совладелица бренда Дженни Мейренс. Я трудился не только в Париже, но и в Италии — вместе с Мартином (Маржелой. — Прим. Buro 24/7). Дело в том, что все образцы создаются в Италии и там же расположено производство. В парижской студии не было закройщиков, там в основном проходили встречи и придумывались коллекции. Таким образом, одну неделю я проводил в Париже, вторую — в Италии.

А как вы затем перешли в дом Ann Demeulemeester?
Это произошло в 2010 году, так что я здесь уже более пяти лет. В то время Анн Демельмейстер искала дизайнера мужской линии. Она знала меня по работе для Margiela и сама связалась со мной.

Я встретился с ней и ее мужем в Антверпене, и мы провели целый день вместе. Через полчаса после интервью я сидел на вокзале, ожидая поезд в Париж. Позвонила Анн и предложила мне работу. Я сразу согласился.

Это было подходящее время все поменять, ведь я уже десять лет был в Margiela и чувствовал, что сделал все, что хотел. Я закончил мужскую коллекцию и ушел на следующий день после показа. Затем я проработал два года вместе с Анн. Однажды она позвала меня на ужин, где сообщила, что собирается уйти от дел и хочет, чтобы я занялся не только мужскими, но и женскими коллекциями. Могу сказать, что я многому научился в процессе.

«Я продолжаю делать романтичные коллекции, но добавляю в них новые элементы, которые не вписываются в эстетику Анн. Темная поэзия — это не про меня»

Испытывали ли вы страх или, наоборот, воодушевление, когда вам пришлось вместо Анн выйти на поклон после показа?
Я испытал воодушевление, но вместе с тем присутствовало и некое... спокойствие. Я стараюсь поменьше думать об этом. День за днем я просто работаю и делаю то, что должен. Дизайн  — это то, на чем я стараюсь сконцентрироваться. Если я начну думать о людях, которые ждут по ту сторону подиума, то возникнет страх, поэтому я предпочитаю избегать этих мыслей.

Мне впервые пришлось выйти на поклон к публике, когда мы открывали магазин Ann Demeulemeester в Китае. По сути, Анн уже ушла из компании. Однако мы продолжали работать вместе, так как она со своим мужем Патриком создавала дизайн интерьера шанхайского бутика. То есть, хоть Анн и работала вместе со мной на открытии, выходить на поклон после показа нужно было мне. Я давал интервью, и все журналисты спрашивали меня, испытываю ли я стресс. После такого количества одинаковых вопросов я, конечно же, стал испытывать стресс.

У Ann Demeulemeester всегда была своя собственная эстетика, благодаря чему у марки есть целая армия преданных фанатов. Чувствуете ли вы на себе груз ответственности и необходимость оставаться верным видению основательницы?
Это совсем непросто. Фанаты хотят, чтобы стиль марки оставался неизменным. Если честно, мне кажется, что в современном мире это нереально. Невозможно постоянно повторять то, что придумано кем-то другим, — это очень тяжело. Меня с Анн объединяет то, что мы оба романтики. Но я также должен думать о том, что хочу создать как самостоятельный дизайнер. Я продолжаю делать романтичные коллекции, но добавляю в них новые элементы, которые не вписываются в эстетику Анн. Темная поэзия — это не про меня.

Кроме того, в моде все меняется очень быстро. То, чем восхищались 20 лет назад, сегодня уже может оказаться неактуальным. Компания должна развиваться и двигаться вперед. Конечно, я не хочу терять давних поклонников марки, но и не могу заставить их остаться против воли, ведь фанаты Анн очень чувствительны. Я уважаю это.

Первые два сезона, после того как я начал заниматься женскими коллекциями, я действовал осторожно. Я очень уважаю Анн и поэтому решил, что изменения должны происходить постепенно. Однако мне все же важно показать себя и свое творческое видение. Я доверяю своей интуиции и, конечно, хочу быть доволен собой и своей работой. Я не могу создавать вещи, которые не нравятся мне самому и не выражают мою точку зрения.

Расскажите, как выстроен у вас творческий процесс?
Все всегда начинается с ткани. Конечно же, у меня есть какая-то идея, концепция. Я из тех дизайнеров, кто не любит испытывать напряжение в процессе создания коллекции. Я черпаю идеи из моей собственной жизни; меня вдохновляют близкие люди, друзья, любовь.  

В отличие от Анн у меня нет постоянных и неизменных источников вдохновения. Мне нравятся некоторые художники, и я иногда ссылаюсь на них в своих работах, однако не могу сказать, что я фанат. Гораздо больше внимания я уделяю собственной жизни и размышлениям; мое вдохновение интуитивно и может проявиться в любой момент. Например, я могу начать с изучения произведений искусства. Когда я определился с темой, сразу размышляю о том, какие можно использовать ткани. Так коллекция начинает обретать форму. Затем, помня о тканях, я начинаю делать наброски — для меня это один из наиболее важных этапов процесса. Я могу нарисовать всю коллекцию за неделю. Можно сказать, что в какой-то мере я становлюсь одержимым.

«Я ДАВАЛ ИНТЕРВЬЮ, И ВСЕ ЖУРНАЛИСТЫ СПРАШИВАЛИ МЕНЯ, ИСПЫТЫВАЮ ЛИ Я СТРЕСС. ПОСЛЕ ТАКОГО КОЛИЧЕСТВА ОДИНАКОВЫХ ВОПРОСОВ Я, КОНЕЧНО ЖЕ, НАЧАЛ ИСПЫТЫВАТЬ СТРЕСС»

Как появилась идея для мужской коллекции, которую вы недавно показали в Париже?
Вдохновением послужила статуя «Аполлон и Дафна». Мы с другом посетили Палаццо Боргезе в Риме, и, стоя перед статуей работы Бернини, я понял, что хочу посвятить коллекцию этому красивому и трагическому мифу. Пораженный стрелой Купидона, Аполлон влюбляется в Дафну, но она отвергает его, потому что в нее попала стрела с противоположным эффектом. В этой истории нет их вины.

И опять же это напомнило мне о моей собственной жизни. Мне не так легко влюбиться, но когда это случаeтся, я испытываю очень глубокие чувства. По сути, в любой своей коллекции я стараюсь быть романтичным, вне зависимости от гендера.

Какие у вас мечты и планы на будущее?
Все очень просто: в данной компании я хочу иметь возможность реализовать свои творческие идеи. В этом и состоит моя работа: убедить всех, что мои идеи хороши, и в то же время остаться самим собой.