Что не удалось Александру Вонгу в Balenciaga

Три главных события потрясли мир моды за последнее время — приход Рафа Симонса в Christian Dior, реформирование Эди Слиманом Yves Saint Laurent и появления Александра Вонга в Balenciaga. И последнее оказалось, пожалуй, самым скучным – ни скандала, ни радикальных жестов, ни выдающихся достижений. Все собрались в салоне на авеню Георга V, посмотрели на коллекцию, разошлись, написали сдержанно-одобрительные отзывы в жанре not bad и все — ни восторгов, ни проклятий, ничего, что вызывало бы сколько- нибудь сильные эмоции. Между тем именно эмоции играют в сегодняшней судьбе старых парижских домов моды ключевое значение. И это отлично видно на примере двух других упомянутых историй.

Эскизы летней коллекции 1937

Эскиз коллекции зима 1953/1954; Balenciaga зима 2006/2007

Когда настоящий maison de la mode — с легендарной фигурой создателя, с кутюрными архивами, со списком знаменитых клиенток, составляющих социальную историю XX века, — по тем или иным причинам оказывается на пороге перемен, у него есть несколько путей. Можно, как это сделал Раф Симонс в Christian Dior, максимально дистанцироваться от своего непосредственного предшественника, объявить возвращение к истокам и обращение к архивам. При этом все, в этих архивах обнаруженное, аккуратно разъять на отдельные составляющие, основательно их перетряхнуть и сложить уже новым образом, на совершенно иных основаниях — и в результате получить нечто свежее и, главное, отражающее собственное творческое видение. Именно это сделал с основными диоровскими кодами Симонс – и все ахнули, восхитились и с замиранием сердца ожидают каждой новой его коллекции. А можно, как это сделал Эди Слиман, самым радикальным образом смести все "наследие" — и при этом тоже говорить о возвращении к истокам. Попытаться не просто "стряхнуть пыль" с основных образов Ива Сен Лорана, а буквально скинуть их с корабля современности, сохранив при этом богемный дух, но не стиль марки. В результате получилась шоковая терапия, после которой пациент может ожить, а может и умереть. Именно это сделал Слиман, столкнув YSL с принципиально чуждой ему гранжевой эстетикой — и все опять ахнули. Одни восхитились, другие прокляли, третьи начали рассуждать о диалектике современной моды и вызовах времени.

Balenciaga осень-зима 2013/2014 и Александр Вонг

Осторожный американский юноша Александр Вонг выбрал третий путь – не делать ни того, ни другого. А вместо этого внимательно законспектировать все архивы, тщательно изучить опыт своего непосредственного предшественника – и выдать в результате некое среднеарифметическое. В результате получился такой эрзац Balenciaga – умелый, аккуратный, но лишенный, как всякий эрзац, настоящей витальности.

Кристобаль Баленсиага. Фотограф Борис Липницкий. Париж, 1927

Меду тем сам Кристобаль Баленсиага – крупнейшая фигура в истории моды, человек, которого называли "couturier of couturiers" — был сам по себе, вне какого бы то ни было контекста. В последнее десятилетие своей карьеры — с конца 50-х до, собственно, 1968 года, когда он закрыл свой дом — Баленсиага создавал головокружительно авангардные вещи. Все, что он тогда делал — sack dress, baby doll dress, balloon skirt — было абсолютно не похоже ни на уже умирающий new look, ни на новую молодежную моду 60-х. При этом люди, делавшие молодежную моду 60-х, — Андре Курреж, Эмануэль Унгаро — вышли именно из его окружения. Но то, что показывал сам Баленсиага, больше не делал никто. Это был настоящий футуризм — именно поэтому в будущем, а именно сегодня, Баленсиага и приобрел такой абсолютный статус, его вещи того времени и сейчас смотрятся невероятно радикально и мы регулярно видим их силуэты в самых ярких коллекциях.

Сьюзи Паркер. Париж, 1951

Платье и шляпа Balenciaga, 1967

Довима в пальто Balenciaga. Фотограф Ричард Аведон. Париж, 1957

Фотограф Ирвинг Пенн. Vogue, 1950

Красный костюм Balenciaga . Фотограф Хорст П. Хорст, 1952 

Когда Николя Гескьер, появившись из недр Balenciaga, реанимировал этот почти сгинувший к тому времени бренд, он основывался на похожих принципах. Главные свойства мэтра — пресловутый футуризм, чувство силуэта, архитектурный (он же скульптурный) крой — Гескьер пропустил сквозь собственное восприятие и представил совершенно оригинальным образом.

Николя Гескьер и Джессика Стэм на показе Balenciaga осень-зима 2006/2007

Все 15 лет своей карьеры в Balenciaga он был тем, кто создает тренды, а не тем, кто их подхватывает, — то, что придумывал он, потом расходилось по другим коллекциям и вдруг всплывало под самыми что ни на есть перворазрядными брендами. И даже когда Гескьер сделал знаменитую винтажную коллекцию осень-зима 2006-2007, вещи из которой сейчас ценятся чуть ли не как оригинальный Баленсиага, это был очень концептуальный ход, выделяющий его из контекста и выдвигающий в авангард модного процесса.

Balenciaga, 1966; Balenciaga осень-зима 2006/2007

Платье Baby Doll; Balenciaga осень-зима 2006/2007

Платье Baby Doll, лето 1958

Джемма Ворд в Balenciaga. Фотограф Ник Найт. POP Magazine, весна 2006

Принять после него такой дом, как Balenciaga — это, конечно, было серьезное испытание. И Александр Вонг не столько прошел его — сколько обошел. Гескьер постоянно использовал узнаваемые баленсиаговские силуэты, но соединял их с уличной модой, с граффити и прочим материалом постиндустриальной культуры так, что из всех этих ингредиентов возникал его собственный продукт. Гескьер работал с самыми тонкими и неочевидными приметами баленсиаговского стиля.

Balenciaga 1943; Balenciaga осень-зима 2006/2007

Платье Infanta Balenciaga, зима 1939; Balenciaga осень-зима 2006/2007

Юбка Balenciaga в американском Vogue, октябрь 1947; Balenciaga весна-лето 1998

Balenciaga весна-лето 2013

Например, Гескьер использовал его знаменитые воротники, которые, как в кимоно, открывали то место, где шея переходит в плечи — как известно, Баленсиага считал, что так создается образ цветка, выступающего из вазы. Ванг же начал с тысячу раз всеми обыгранного "архитектурного" жесткого жакета с круглыми плечами и рукавами-реглан, который мы даже в сезоне осень-зима 2013 уже видели, например, у Proenza Schouler. Результат выглядит не как глубоко оригинальная, творческая интерпретация наследия великого дома, а как домашнее задание на тему "архитектурный крой", которое прилежный ученик выполнил на твердую "четверку" или даже "четверку с плюсом".

Balenciaga осень-зима 2008/2009; Balenciaga осень-зима 2013/2014

Конечно, стоит дать Александру Вонгу время — и Гескьер не с первой коллекции всех поразил – и внимательно следить за новостями. Например, о том, появится ли в Balenciaga новый стилист (в январе ходили не подтвердившиеся потом слухи о Карин Ройтфельд в этом качестве) или на этой должности по-прежнему останется соратница Гескьера Мари-Амели Сове.

Balenciaga осень-зима 2013/2014

Чтобы не происходило дальше с Вонгом в Balenciaga, главной останется проблема, с которой мы тут начали, – эмоции. Именно они составляют суть современной моды как части глобального культурного entertainment’a, и именно их так не хватало коллекции Александра Вонга. Если ему удастся сделать так, чтобы его вещи (и его собственная личность через них) будут вызывать бурную реакцию, восторг или возмущение, как это, несомненно, удалось Симонсу и Слиману, – у него все получится.

Balenciaga осень-зима 2013/2014