«Самые опасные шутки — про женщин». Валерий Печейкин — о том, что случилось с юмором в 2020 году

На исходе этого самого года, когда серьезные итоги подводить сил нет (но мы подводим: вот про еду, вот про гендер), мы решили также немного похихикать с Валерием Печейкиным. Он — драматург, автор сценария «Кислоты» и куратор «Гоголь-центра», публицист и блогер, углубившийся в пучину авторских мемов в своем инстаграме. BURO. он рассказал хороших и плохих мемах, гранях юмора, а также поделился парой шуток, которые точно заставят вас хохотать.

История тем смешнее, чем она старше. Во всяком случае у меня так: с каждым годом старые истории становятся все лучше. В этом смысле я понимаю, почему в России под Новый год пересматривают «Иронию судьбы» или в мире «Один дома». Чем дальше я от собственного детства, тем большим мифом оно становится для меня самого. Например, в детстве я сильно картавил, и для родителей это была настоящая трагедия: им было стыдно иметь картавого сына. Отец где-то вычитал, что для излечения нужно повторять слово «трамвай», и вот вечером я сидел и часами говорил «тламвай, тлвамвай, тламвай...» Но «трамвай» не получался. В конце концов, на меня махнули рукой. И на следующий день я вдруг смог произнести букву «р». Я сказал, кажется, слово «дрянь» — что-то очень экспрессивное. Сегодня мне кажется это смешным, потому что прошло тридцать лет. Но я бы очень не хотел вернуться в детство, как и многие из тех, кто сегодня вспоминает о детских травмах. Не хочу вспоминать о них со слезами — в таких случаях читатель чувствует себя изнасилованным вместе с автором. Пусть лучше надо мной смеются, чем плачут.

Хорошая шутка всегда говорит о том, о чем боятся сказать или просто не догадываются. Назову три варианта:

1. Брутальные мемы, связанные с сексом, вроде «Как ни тыкай, ни ворочай, ... (мужской половой орган женского полового органа) всегда короче». Или шутки, подвергающие что-либо сомнению, например: «А вы точно психолог?» — «Да, с вас пять тыщ».

2. Мемы про лень и бессилие, всевозможные плачущие коты.

3. И мемы про политику — там Путин и Кадыров.

Самые любимые мои мемы — те, где встречаются пересечения, например, Кадырова и котов. Такой, например:

Хорошие мемы — те, которые на пальцах объясняют какие-либо явления из интеллектуальной или высокой культуры. Юрий Лотман, рассказывая о «Барышне-крестьянке», употребляет термин «Versunkene Kultur», то есть культура опускания. Это термин из немецкой фольклористики, обозначающий как раз принижение высоких произведений искусства и их проникновение в сферу массовой культуры. Такие мемы также сжимают информацию. На заре интернета все пользовались ZIP-файлами, чтобы сжимать текстовые документы. Вот и хороший умный мем может сжать «Войну и мир» до одной картинки. Например, такой:

Может создаться впечатление, что мемы всегда упрощают что-то умное для глупых. Совсем нет. Мемы — как указатели: указывают на большие тексты, смыслы, персоны. Неслучайно и на философском факультете МГУ любят мемы:

Современные шутки отличаются от старых прежде всего тем, что над ними не всегда смеются. Есть классический мем на эту тему:

Помню, что, когда смотрел в детстве КВН, то падал от смеха со стула. Помню мышечные сокращения, болевший от смеха живот, проступавшие слезы. Современные шутки, даже самые смешные, вызывают у меня в лучшем случае поднятие брови. Не более. Юмор стал гораздо более интровертным, как и реакция на него.

Я считаю, что сегодня можно и нужно как можно больше шутить над собой. Например, несколько лет назад ясделал из себя «депутата-одномандата» и до сих пор использую этот образ для создания локальных мемов. Когда пошучены все шутки про себя, можно переходить к другим. Сколько угодно можно шутить над публичной личностью. Я верю, что публичность негласно предполагает готовность к этому. То есть, когда я шучу над публичным лицом, делаю это «в воздух». И если человек об этом узнает, то тоже «из воздуха», которым являются медиа. Даже когда вы говорите ему все в лицо, то делаете это через медиа. Я недавно посмотрел «Прожарку Дональда Трампа» и был, конечно, в шоке от градуса юмора.

Короче говоря, здесь я никаких ограничений не вижу. Я могу шутить над Дзюбой, хотя и сочувствую ему, потому что Дзюба — публичная личность. Но, если бы акт самоудовлетворения совершил кто-то малоизвестный, я бы не стал развивать эту тему, потому что в такой ситуации шутка становится травлей. Вы спросите, как отличить публичную личность от непубличной? Все просто, спасибо инстаграму — подписчиков в аккаунте должно быть больше 10 тысяч человек. У меня пока только 7 тысяч. Кстати, подпишитесь на мой инстаграм! И когда вас будет больше десяти тысяч, начинайте смело надо мной шутить. А пока не смейте! (Это шутка.) Но повторю: непубличным людям не нравятся, когда их делают мемами.

Вот такой кейс: автор этой фотографии рассказал мне историю, как возник мем. Я попросил редакцию заблюрить лицо, так как на фотографии ребенок. У девочки правда очень смешное выражение, но ее мать была шоке, когда узнала, что снимки с детского праздника попали в интернет и соцсети из ее дочери сделали «веселую картинку». Для родителей это большая травма, ведь они выложили фотографии дочки в соцсети, чтобы детей хвалили и умилялись ими. Так делают все. Этого не делает только Путин.

Следующий пункт: можно ли смеяться над тем, что вызывает справедливый гнев общества? Мой друг считает, что это лучшая (и явно недооцененная) шутка на эту тему. Меня удивило, с какой прытью в России улюлюкали по поводу BLM. Я сейчас не обсуждаю достоинства и недостатки этого движения — я о том, что для России эта тема явно не столь актуальная как для США. У вас много знакомых афророссиян?

Недавно я попал в трехдневный бан на фейсбуке из-за этой картинки: меня заблокировали с формулировкой о «враждебных высказываниях». Я не знаю, что конкретно и кого тут оскорбило. Это тот случай, когда оскорбленными могли быть и чувства верующих и чувства феминисток. А, может быть, все это умещается в одном человеке — не знаю. Отсюда можно вывести, что если раньше самыми смешными (потому что — опасными) были шутки про верующих, то сегодня самые опасные шутки — про женщин, которые стали «новыми верующими». Что касается самой картинки, то да, это не лучшая шутка на свете, но и не самая обидная. Более того, в ней нет однозначного высказывания. А наказывать за намеки, домыслы и полутона — абсурд.

Если посмотреть на работы художника Эрика Булатова глазами модератора фейсбука, то они будут выглядеть как коммунистическая агитация. Формально в ней прославляется советская власть, но на самом деле — критикуется. Этот прием называется субверсивной аффирмацией — когда власть критикуется собственной эстетикой. Но модератор, как и агитатор, видит только то, что написано. Концептуальное искусство вообще можно считать одним из предшественников мем-культуры: написано может быть одно, а подразумевается другое! Вот, кстати, известная схема, которая объясняет виды иронии:

И мем-иллюстрация, конечно:

В ситуации с моей блокировкой меня беспокоит ничтожность повода: такое бывает, когда цензура и глупость соединяются в высокой концентрации. Очень жаль, что это произошло на таком по-настоящему важном сюжете, как феминизм.

Этот скриншот рассказывает историю моих блокировок на фейсбуке за весь год. Первого апреля я поделился ссылкой на сайт, где продавалась видеокассета с российским порнофильмом 1990-х «Оргазм под бой курантов», и меня заблокировали — потому что на обложке изображена женщина с открытой грудью. Недавно фейсбук пытался заблокировать меня за картинку с обезьяной, у которой нос похож на пенис. Нейросети увидели в ней не то, что видит человек; она как депутат — повсюду видит члены. Но я не согласился с решением и отправил запрос модератору, который рассмотрел дело и согласился, что это не половые органы, а голова обезьяны. Как видите, все-таки год был хороший: «сексуальной активности» у меня в нем было больше, чем «враждебных высказываний».

Думаю, такой:

Есть еще хороший мем про новогодние мемы:

Этот год был годом разбитых надежд, а Новый год — это праздник разбитых шаров. Мы должны помнить, что коты весь год ждут его. Это своеобразная дань богам. Их нужно уважать! Ведь если у мемов есть боги, то это коты и кисоньки.

И, пользуясь случаем, я хочу поблагодарить моих друзей-мемолюбов, которые присылают мне самые смешные картинки во вселенной. Это Полина Алексейчук и Алена Шандурова, Илья Переседов и Артем Фирсанов. Просто знайте их имена, они — как Мария Певчих у Навального: мои секретные осведомители. Я люблю их, как картинки с котиками. Даже больше.