Надин Лабаки возглавит жюри «Особого взгляда» в Каннах. Кто она?
Помните прошлогодний Каннский кинофестиваль? «Золотую пальмовую ветвь» тогда выиграл фильм «Магазинные воришки» японского режиссёра Хирокадзу Корээды, в то время как приз жюри (и приз христианского «экуменистического» жюри) достался ленте «Капернаум» ливанской кинематографистки Надин Лабаки. Спустя полгода её картина уже номинировалась на «Оскар», «Золотой глобус», BAFTA и «Сезар» в одной и той же категории «Лучший фильм на иностранном языке». Триумф — ни дать ни взять!
Через год после успеха Лабаки вновь едет на Лазурный берег Франции, но теперь в новом для себя качестве. Лабаки возглавит жюри «Особого взгляда», второй по значимости программы Каннского кинофестиваля. «Помню, когда я ещё студенткой приехала в Канны. Мне так сильно хотелось открыть для себя самый престижный в мире кинофестиваль! Тогда он казался мне таким закрытым, таким недоступным. Помню, как поднималась с утра пораньше и вставала в огромные очереди за билетами. Сегодня я возглавляю жюри «Особого взгляда». Жизнь иногда может быть лучше самой смелой мечты», — сказала Лабаки. Кто эта женщина, и за что её удостоили такой чести? Сейчас выясним.
Лабаки — ливанская суперзвезда
Надин Лабаки родилась и выросла в Ливане. Её детство выпало на тяжёлое для страны время: 15 лет — с 1975 до 1990 год — в Ливане полным ходом шла гражданская война. В юности Надин участвовала в местном шоу талантов, где снимала видеоклипы на популярные песни. Детское увлечение уверенно переросло в профессию. Теперь в Ливане Лабаки знают не только и не столько как режиссёра, сколько как клипмейкершу: Надин активно снимает видео для популярных арабских музыкантов.
Первый киношный успех к Лабаки пришёл сразу после университета: её короткометражный фильм (и по совместительству выпускная работа) «11 Rue Pasteur» победила на Биеннале арабского кино в Институте арабского мира в Париже. В 2011 году Лабаки дебютировала в каннах с фильмом «И куда мы идём?», где её картину показывали в программе «Особый взгляд». В 2015 году кинематографистка попала в жюри кинофестиваля — и теперь, четыре года спустя, она наконец-таки возглавит смотр «Особого взгляда».
Лабаки сняла всего четыре фильма
В «Капернауме» Лабаки рассказывает историю мальчика Зейна, вынужденного мириться с бедной — да что там, отвратительной — жизнью в Бейруте. В свои 12 Зейн уже работает и помогает родителям следить за младшими братьями и сёстрами, но сколько их, он не знает: свидетельство о рождении в Бейруте стоит 150 долларов, и родители Зейна не могут себе его позволить. Мальчик ест что попало, и спит где придётся, но хуже всего то, что он только что получил пять лет тюрьмы: Зейн зарезал неизвестного, которого он назвал «сукиным сыном». В суде он решил выступить с ответным иском против собственных родителей. За что их судить? «За то, что родили меня», — отвечает мальчик.
«Капернаум» стал режиссёрским прорывом Лабаки. До этого ливанская кинематографистка сняла всего три фильма, но ни один из них, понятное дело, успеха истории про мальчика Зейна не повторил. Её предпоследний фильм «Рио, я люблю тебя» критики нещадно ругали, но вот два других («И куда мы теперь?» и «Карамель») на Metacritic заработали довольно высокие оценки. Лабаки приглашает увидеть Ливан таким, каким видит его она: грязным, полуразрушенным и полным проблем — но не безнадёжным.
Лабаки рассказывает женские истории
Младшую сестру Зейна из «Капернаума» хотят как можно раньше выдать замуж. Знакомая главного героя, эмигрантка из Эфиопии, вынуждена скрывать своего годовалого сына в тележке для продуктов. Хотя Лабаки главной темой своего фильма выбрала страдания детей, бедственное положение женщин в её картине изображено не менее ярко. Но нельзя сказать, что эта тема в её ленте появилась из ниоткуда: феминистская повестка проступает и в других фильмах Лабаки. «И куда мы теперь?» почти полностью посвящён женским страданиям, причина которых — бессмысленные кровавые распри на Ближнем Востоке и внутри Ливана. «Карамель», название которого отсылает к сладкому составу для депиляции в салонах красоты, поднимает табуированные в мусульманских странах вопросы женской телесности и сексуальности. «Эффектная картина о жизни женщин далеко за пределами Голливуда», — пишет в рецензии журналистка Empire Энджи Эрриго.
Понимает ли Надин, как много она делает для ближневосточных женщин, зажатых патриархальными рамками? Скорее нет, чем да. «Я не ставлю своей задачей расширять женские права, — цитирует кинематографистку The New Yorker. — Просто мне нравится, когда у зрителей складывается впечатление, что всё происходящее на экране — правда».
