Как «Холоп», «Вторжение» и «Союз Спасения» показывают, кто здесь власть

Лидеры по сборам в новогодние праздники — «Холоп» (сейчас 2,6 млрд рублей) и сильно отставшие от него «Вторжение» (937 млн рублей) и «Союз спасения» (692 млн рублей). Все три фильма заряжены государственной идеологией и в разных формах говорят о состоянии российского общества. Самый обсуждаемый сериал, составивший им зимой оппозицию, — фантастический триллер «Эпидемия» Павла Костомарова с совершенно иным отношением к власти (трансляцию сериала прервали, чтобы отредактировать сцену с расстрелом местных жителей внутренними войсками). На фоне стремительного переустройства иерархий Российского государства Гордей Петрик попытался разобраться, какой образ власти рисует отечественное кино.

«Вторжение»

В каждом из трех этих вышедших под эгидой Министерства культуры и Фонда кино фильмов можно найти отражения гибридной российской тоталитарности. В «Союзе спасения» Первого канала, где восстание декабристов показано бессмысленным бунтом, и во «Вторжении» Бондарчука и Art Pictures Studio, где военные в союзе с учеными исследуют столкнувшуюся с инопланетянами жительницу Чертанова, всесильность государства выступает как гарантия безопасности граждан. «Холоп» — о зарвавшемся сыне олигарха, которого папа ради перевоспитания закидывает в эпоху крепостного права и телесных наказаний, — условно говоря, идеальный фильм для электората «Единой России». Он мягко пропагандирует институт семьи вместе со всем набором традиционных ценностей, и понятно, почему он обогнал историю о революционерах и жителях московских окраин, — фильмы, заканчивающиеся свадьбой, в России часто окупаются лучше других.

«Союз спасения» и «Холоп» — два студийных проекта, в которых фигуры режиссеров — Андрея Кравчука и Клима Шипенко — оказались второстепенными. Некоторая авторская безличность делает их удобными для анализа дискурса власти и того, как он проговаривается в мейнстримном искусстве. Тут сразу стоит оговориться: нет ничего зазорного в том, чтобы брать деньги у государства. Каждая вторая работа на «Кинотавре» снята на деньги «Фонда кино», и его эмблема на титрах не означает, что с экрана польется пропаганда. Однако подчас российская киноиндустрия, чтобы повысить шансы на получение безвозвратных денег, наловчилась производить высокобюджетные и насыщенные картины, которые прямо транслируют официальную идеологию.

Разнесенный критиками «Союз спасения», стоивший в производстве 800 млн рублей, не окупился. Он выглядит как предупреждение для интеллигенции: не выходи на улицу, не совершай ошибку. Взявшись представить восстание 1825 года, режиссер Кравчук и продюсер Эрнст указывают, что лучше бы революционеры потерпели и меньше бы пролилось крови, а бунт ни к чему хорошему не приведет. В фильме по декабристам азартно бьют из пушек под нирвановскую «Heart-Shaped Box» и вешают их под песню Басты «Сансара».

Хотя съемки начались в начале 2018 года, «Союз спасения» невозможно не связать с последними политическими протестами. Здесь каждое «одумайся», обращенное к дворянам-революционерам, зритель воспринимает на свой счет. И ладно пропаганда — большое кино практически всегда продвигает определенный набор ценностей. Но «Союз спасения» вышел некондиционным чисто технически: плохо продуманным и сделанным на скорую руку. Видно, что создатели спешили, стараясь попасть в протестные настроения. Но не вышло: публика, которую они хотели привести в кинотеатры, чтобы предостеречь, таких фильмов остерегается.

«Союз спасения»

Совсем другая аудитория пошла на сверхуспешный «Холоп» — изобретательную, но несколько вялую историю укрощения строптивого. Тут зритель полтора часа следит за невзгодами современного мажора, оказавшегося лохом в театрализованном XIX веке, после чего зрителя подводят к аккуратному хеппи-энду. Мажор раскаивается и на свадьбе отца воссоединяется с простушкой, которую играет Александра Бортич — звезда еще одного комедийного хита «Я худею». Роль постановщика шоу ужасов для сынка олигарха исполнил Иван Охлобыстин — всероссийский батюшка, который тут почти Бог Отец.

«Холоп» не столь ангажирован, как «Союз спасения», — это обычный российский фильм поздних десятых, который по-простецки и не всегда смешно рассказывает, как через насильственное приучение к традиционным ценностям урода можно сделать человеком. Ход проверенный, ведь почти во всех успешных российских комедиях последнего времени герои движутся к консервативному идеалу: в конце их ждет свадьба, дети, воссоединение с родителями и даже трезвость. «Холоп» к тому же спекулирует на мещанской ненависти к богатым: когда героя лупят, зритель злорадствует, когда он исправляется — узнает себя и симпатизирует ему.

«Холоп»

Интересно, что осенью Шипенко под руководством той же студии Yellow Black & White выпустил фильм «Текст», в котором классовый конфликт развивается куда острее. Там Россия для народа, обделенного привилегиями, — это страна панелек, нищеты и непонимания; такой ее демонстрируют Клим Шипенко и Дмитрий Глуховский, автор одноименной книги-первоисточника. Снова разыгран контраст между бедными и богатыми, над которыми тут уже не смеются, а ненавидят. Это фильм-лозунг с экзальтированными интонациями, и в финале героя Александр Петрова застрелят полицейские — такой он, памятник российской диктатуре силовиков. Удивительно, что параллельно с «Текстом» Шипенко делал «Холопа», в котором традиции представлены как платформа для социального единения. Один фильм будто рассчитан на среднестатистических россиян, второй — на оппозицию.

«Текст»

Но если говорить о противоречиях, то рекордсменом окажется Бондарчук со своим «Вторжением», которое выглядит полной антитезой «Притяжения». Первая часть франшизы могла показаться пацифистским фильмом, осуждающим и агрессивную российскую военщину (НЛО сбили, потому что перепутали с военной техникой НАТО), и оголтелую партизанщину (чертановские пацаны пошли в бой с инопланетянами, рискуя погубить всю цивилизацию). Бессовестные решения в «Притяжении» были оправданы мотивациями конкретных людей, а в качестве апофеоза мира Бондарчук разыграл «Ромео и Джульетту» на поле военных действий. Что же, в 2017 году российское кино попробовало показать противостояние с разных сторон, и у него получилось. «Вторжение» 2020-го — наоборот, фильм о том, что любая неизвестная сила хочет нас убить, и мы имеем право жестко обороняться, не разбираясь в причинах ее действий. Здесь непонятно, почему инопланетяне возвращаются в Москву после урегулирования конфликта, герои воскресают, россияне идут на радикальные меры, а пришелец готов разбомбить родную цивилизацию. Что заставило режиссера встать на темную сторону силы? Возможно, дух времени.

Может показаться, что сериалы — более свободная площадка для выяснения отношений кино и власти. Во всем мире они становятся смелее и ярче, и если в России до них не дошла радикальная лево-феминистская повестка, то по крайней мере они критикуют систему.

Россия «Шторма» Натальи Мещаниновой и Бориса Хлебникова — страна несправедливости и коррупции. Когда у старшего сотрудника отдела по борьбе с коррупцией (Александр Робак) жена (Анна Михалкова) смертельно заболевает, начинается нешуточный беспредел с нескончаемыми взятками и убийствами. И все ради любви. «Шторм» не перекладывает пороки в цепи на ее низшие звенья, и он крайне гуманистичен. Героя можно понять — в России нет ни лекарств, ни специалистов, и единственный выход оказывается противозаконным. Тут опять же Шекспир.

«Шторм»

«Эпидемия»

Еще один прошлогодний сериал — «Эпидемия» Павла Костомарова — фильм ужасов о выживании в пандемию, подверстанный под метафору о жизни в России. Авторы как бы показывают: власть думает о человеке в последнюю очередь, может оказаться хуже чудовищ (Костомаров известен проектами с документалистом Александром Расторгуевым, который был убит в 2018-м в Африке на съемках расследования о российских частных военных кампаниях). В «Эпидемии» вместе с неизвестным вирусом приходят массовые истерики, мародерство и прочие беды военного положения. Усиливается полицейский контроль, начинается отстрел граждан в зонах риска. Срыв происходит в пятой серии, которую попытались запретить, — в ней деревенские собираются в партизанский отряд и, распевая песни «Любэ», идут с наганами валить маски-шоу.

В шестой серии, которую выложили в тот же момент, когда вернули пятую (рейтинговые сериалы в России, как и политзаключенных, отпускают под давлением общества), силы внутренних органов по радио называют «вооруженными боевиками». Есть основания полагать, что у создателей «Эпидемии» потребовали перекрестить омоновцев в террористов откуда-то сверху. И это очередной пример отчаянного компромисса между кино и властью, укусившей себя за хвост.

Упомянутые фильмы
в кино и сети:

«Союз спасения»
«Холоп»
«Текст»
«Вторжение»
«Шторм»
«Эпидемия»