«Это истории моих сестер, подруг и знакомых»: Малика Мусаева про фильм «Клетка ищет птицу»
На фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске прошла российская премьера фильма «Клетка ищет птицу» — дебюта Малики Мусаевой про жизнь женщин на Северном Кавказе. В феврале картину, снятую на чеченском языке, показали на Берлинском кинофестивале, где она единственная представляла Россию. Там же в прошлые годы показывали свои работы другие выпускники мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарии, которую окончила Мусаева (ее однокурсниками были Кантемир Балагов, Кира Коваленко и Александр Золотухин). После премьеры Катя Загвоздкина поговорила с Маликой Мусаевой про работу с непрофессиональными актерами, любовь к Аббасу Киаростами и планы на будущее.
Малика Мусаева
режиссер, выпускница мастерской Александра Сокурова
Вы не только сняли фильм, но и написали для него сценарий. Почему вы выбрали такую историю — про девушку, которая хочет сбежать из семьи?
Меня давно интересовало то, как живут женщины в Чечне. Еще когда я училась в мастерской Александра Николаевича Сокурова в Нальчике, я сняла короткометражную работу про чеченку, которая хочет развестись с мужем, из-за чего у нее забирают ребенка.
Когда появилась возможность снять полный метр, я поняла, что нужно развивать эту тему. Сначала я думала написать сценарий про женщину, которая хочет развестись, но не может этого сделать, оказывается заперта в клетке. Но потом я соединила несколько историй в одну картину, по сути, сделала коллаж из судеб разных женщин.
В фильме рассказана автобиографическая история?
Нет, но такое происходит сплошь и рядом — это истории моих сестер, подруг и знакомых, я их видела и переживала.
В вашем фильме все роли сыграли непрофессиональные актеры. Почему вы решили снимать свой дебют с ними?
Мне нравится в непрофессиональных актерах естественность — они не играют, а живут. Когда актеры проходят обучение, их учат различным техникам, в результате чего их индивидуальность немного стирается. Работать с непрофессионалами, с одной стороны, очень интересно — у них очень живые, непосредственные реакции, они очень органичны, часто тебя удивляют. С другой стороны, есть и опасности — у них нет профессиональной выучки, и они быстро устают.
Я долго искала героев своего фильма. Кастинг и актеров, и локаций шел очень тяжело. Я объездила весь Дагестан, Кабардино-Балкарию, была даже в Осетии. Когда мы с продюсером приезжали смотреть локации в Чечне, местные выходили и спрашивали нас — зачем вы приехали, почему фотографируете. Люди там очень закрытые, мы не смогли бы снять наше кино.
И был момент, когда я отчаялась — думала, что снять этот фильм невозможно. А потом в селе в Ингушетии мы познакомились с ребятами из местного дома культуры. Они очень сильно отличаются от людей в городах, как будто не тронуты временем и цивилизацией, очень открытые, светлые — меня это сразу поразило. Почти всех героинь фильма мы нашли в этом селе. К нам на кастинг пришла и Хадижа Батаева (исполнительница главной роли — прим. BURO.), в которую я сразу влюбилась — она человек удивительной органики. У нас была какая-то простая камера, мы с оператором нажали на «запись» — и сразу поняли, что Хадижа очень естественно смотрится в кадре.
Мне кажется, что Хадижа Батаева — настоящее открытие. Со мной согласилось и жюри фестиваля в Ханты-Мансийске, которое вручило ей приз за лучшую роль.
Я бы очень хотела передать ей этот приз лично, но не знаю, удастся ли это сделать. Но Хадижа решила, что больше не будет сниматься в кино — это был единственный подобный опыт, свою дальнейшую судьбу она видит по-другому.
«Клетка ищет птицу» — очень нежный, красивый фильм, обычно про зависимое положение женщин снимают довольно брутальное кино. Ваш фильм по ритму и визуально напомнил мне «Где дом друга?» Аббаса Киаростами.
Я очень люблю Аббаса Киаростами! Он создал собственный поэтический киноязык. И иранскую поэзию тоже люблю — как раз сегодня читала стихи режиссерки и поэтессы Форуг Фаррохзад. Эта культура в целом мне очень близка.
У кадров в вашем фильме скругленные углы, как у старых фотографий. Почему вы выбрали такое решение?
Мне хотелось снять элегию, фильм-воспоминание — как будто все произошло в прошлом и героини вспоминают, что они пережили. Поэтому у кадров скругленные углы — как у фотографии, на которой запечатлено воспоминание.
Видел ли ваш фильм Александр Сокуров?
Александр Николаевич с самого начала принимал участие в работе над фильмом, я отправляла ему все сценарные наработки, потом правки, кастинг и выбор локаций. Это не было требованием с его стороны — я сама ему показывала, как идет работа над фильмом, потому что мне важно его мнение. Иметь возможность учиться у такого мастера — это подарок судьбы, было бы глупо от него отказываться.
Александр Николаевич никогда не говорит, что нужно сделать так или так, предоставляет нам абсолютную свободу действовать самим. Он приезжал на неделю на съемки в село в Ингушетии. Для него это было небезопасно, а кроме того, сложно, он уже человек в возрасте. Я ему очень признательна за это, никогда не забуду, что он для меня сделал.
Другие выпускники мастерской Сокурова в Кабардино-Балкарии — Кантемир Балагов, Кира Коваленко — тоже сняли фильмы про жизнь молодых людей на Кавказе. Они тоже про тесноту, невозможность вписаться.
Кавказ — сложный регион, и многое зависит от того, про какую именно республику мы говорим. Кабардино-Балкария — это один из самых свободных регионов Северного Кавказа, жизнь молодых людей там кардинально отличается от жизни в Чечне, хотя республики находятся очень близко друг к другу — пару часов проехать на машине. Но у молодых людей на Кавказе есть общее чувство фрустрации, непонимания, что делать дальше, — ощущение, что тебе тесно, ты не вписываешься.
Выйдет ли фильм в России?
Мы думаем о прокате в России, но пока конкретных шагов в этом направлении не делали. Мы сняли камерное кино, поэтому, скорее всего, это будет ограниченный прокат — но надеюсь, что жизнь этого маленького фильма в России еще состоится.
И я бы хотела поблагодарить фестиваль «Дух огня» за возможность показать фильм в России, для нас она многое значит.
Ваш фильм про Чечню. Его покажут в самой Чечне?
Хотя в моем фильме нет ничего политического, мне бы не хотелось, чтобы его сейчас показывали в Чечне. На мой взгляд, это сейчас неуместно. Но надеюсь, что будут спокойные времена, когда это станет возможным.
Премьера вашего фильма прошла на Берлинском кинофестивале, где он единственный представлял Россию. Сейчас часто можно услышать заявления об отмене российской культуры за границей. У вас не было никаких проблем из-за того?
Я ничего такого не заметила — никто нас не обливал краской, не выкрикивал в наш адрес обвинений. После премьерного показа в Берлине был Q&A, зрители задавали вопросы — и никакой критики не было, нас спрашивали только о фильме.
Конечно, фестивалю важно, чтобы я была определенных взглядов — вряд ли они бы взяли пропагандистский фильм. Но мне кажется, что важно не отказывать российским режиссерам, в том числе тем, кто остался в стране, в возможности показывать фильмы за границей. Блокада — это плохо для всех.
После того, как вы выпустились из мастерской Сокурова, вы уехали в Германию, окончили в Гамбурге киношколу. Про что вы собираетесь снимать дальше?
Режиссура — это моя профессия. Надо снимать там, где ты находишься, работать с тем, что есть. В Европе большая чеченская община, здесь тоже достаточно нерассказанных историй, но мне не хочется заниматься только этой темой. Не исключаю и того, что мой следующий фильм будет про жизни в Европе — например, про мигрантов, это тоже мне знакомо.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
