Продюсер Андрей Насоновский о "чудесах", "пахоте", работе с Эрнстом и Лагерфельдом

Андрей Насоновский — серый кардинал российской event-индустрии. Его редко можно встретить в светских отчетах, но сегодня именно он курирует самые знаковые событийные проекты. В послужном списке Насоновского — шоу Chanel в Малом театре, открытие выставки Cartier в музеях Кремля, кинопремьеры Первого канала и жемчужина его карьеры — Олимпийские церемонии в Сочи.  

Ты очень редко даешь интервью. Почему?
Не люблю. Несмотря на то что прекрасно понимаю, что минимум 30 % стоимости моей компании — это ее PR.

У тебя же у самого серьезный послужной список в области PR.
Это правда. Я окончил Плешку, по образованию — финансист, но предпочел заниматься коммуникациями. Пришел к Гафину в «Альфа-Банк» совсем зеленым. Но «Альфа» — гениальная школа, концентрация профессионалов на квадратный метр такая, какую я нигде больше не встречал. Быстро освоил все тонкости PR и четыре года возглавлял национальную пресс-службу, а позже с более масштабными задачами перешел в «МДМ Банк».

Что такого уникального дала «Альфа»?
Понимание, что рядом должны быть профессионалы, которые сильнее тебя в той или иной области. Я научился доверять своему менеджменту и выстраивать отношения так, чтобы команда доверяла мне.

Как ты стал продюсером?
Проработав в корпоративном бизнесе более десяти лет, я понял, что мне тесно, и вектор, куда двигаться дальше, был для меня очевиден — в большие мероприятия. Вкус к сложносочиненным историям мне привил Михаил Куснирович, с которым мы сотрудничали по фестивалю «Черешневый лес» не один год.

Веселое было время?
Ой, очень! Легкое время! Легкие люди! Однажды мы с Куснировичем, не предупредив друг друга, заказали на первый Bosco-бал по 10 тонн мандаринов. Поскольку была тысяча гостей, все измерялось тысячами и тоннами. В итоге пришло в два раза больше мандаринов, чем нам было нужно. А дальше пятнадцать человек, включая топ-менеджеров, неделю переклеивали этикетки Morocco на Bosco Family в высотке на 1905 года. Венцом погружения в «удовольствие в деталях» по Куснировичу было то, что люди с тремя высшими образованиями и опытом работы в консалтинге, только что фасовавшие мандарины, переодевались в Деда Мороза и Снегурочку и развозили подарки гостям.

И как оно?
Ну кому как. Мне понравилось. Мандаринов тогда осталось много, и мы решили сделать из них елки в Колонном зале Дома Союзов. К концу Bosco-бала все они исчезли — как их доставали с почти четырехметровой высоты, мне до сих пор непонятно. Вот тебе и светская Москва...

Когда мы закончили работать вместе, Куснирович подарил мне фотографию автомобиля «Победа» — на фоне МГУ Эммануила Евзерихина, с надписью «Ваши победы — мои университеты». Я был невероятно горд.

Да, волшебное время было. И про «университеты» все правда.
Конечно, правда. Куснирович научил меня тому, что в нашем деле нет «неважно». Важно все. Научил распознавать то самое «удовольствие в деталях» и сочетать, казалось бы, абсолютно несочетаемые вещи. И все это очень помогло впоследствии в моей работе с такими западными брендами, как Cartier, Chanel, Louis Vuitton, Swatch Group, Tiffany, BMW, Formula1 и многими другими. Большие западные марки не то чтобы не любят неточностей в реализации своих замыслов, они их просто не допускают.

Я хорошо помню показ Chanel «Париж — Москва» в Малом театре и pop-up-бутик у Полины Киценко. Это был высший пилотаж.
С Лагерфельдом по-другому и быть не может. А еще с его бессменной правой рукой и директором дома Chanel по специальным проектам и дефиле Софи Лортюа. Вот где точно нет права на ошибку. Она выдающийся человек в индустрии. И, к слову, никогда не пиарится.   

Ты же должен был делать с ними выставочный павильон Chanel Mobile Art по проекту Захи Хадид, посвященный знаменитой сумке 2.55?
И начали делать. На Васильевском спуске. Но помешал кризис 2008 года. Chanel отказались от этой идеи.

Гениальный проект мог бы быть. Так же как и чемодан Louis Vuitton на Красной площади.
Мог бы, но, знаешь, я вот совсем не люблю сослагательное наклонение.

Бытует мнение, что зачастую у твоей компании не бывает реальных конкурентов в тендерах. Это так?
Ответ «нет, не бывает» будет выглядеть в высшей степени амбициозно. Бывает по-всякому. Но в действительности периодически возникают истории, за которые просто никто не хочет браться. Слишком энергозатратно с творческой, операционной и финансовой точек зрения. Вот и получается соревнование с самим собой.

Как в твоей жизни случились Олимпийские церемонии?
Победа Сочи в Гватемале еще не состоялась, но я уже тогда мечтал: Россия выиграет, обязательно будем делать самое сложное мероприятие в мире. Было понятно, что Олимпийские церемонии — это наивысшая точка национального престижа и верхняя планка в профессии продюсера. А дальше мои мысли материализовались в звонке Саши Файфмана, который и озвучил предложение возглавить Агентство по проведению церемоний, за что я ему безмерно благодарен.

А дальше?
Дальше все было очень быстро. Эрнст согласовал мою кандидатуру — и понеслось.

Как называлась твоя должность в церемониях?
Генеральный директор Агентства по проведению церемоний, исполнительный продюсер, что, конечно, наиболее точно отражает суть.

То есть «под ключ»?
Ага.

И как ты живешь с этой мерой ответственности? Провалил явку гостей на мероприятии — жить можно, провалил шоу такого масштаба — навсегда.
Знаешь, жизнь становится намного веселее, если подходить ко всем ее вызовам с иронией. Ну а если серьезно, натура, видимо, такая — всегда ищу ответственность и легко ее на себя принимаю. А после принятия становится проще — видимо, потому, что половина победы, как известно, находится уже в начале сражения.

«Дальше все было очень быстро. Эрнст согласовал мою кандидатуру — и понеслось»

За кем было окончательное слово в проекте?
За тем, кто взял на себя абсолютно все риски и был драйвером всех церемоний, — за Эрнстом, конечно.

Как тебе с ним работать?
О, это всегда вызов! Знаешь же, как Константин Львович обычно говорит?

«Невозможно — значит «плохо захотел»?
Ну да! И этим все сказано. А для меня настоящий профессиональный кураж — этому соответствовать.

Скажи, а ты испытал состояние счастья после церемонии открытия?
Скорее радость, гордость. Все-таки счастье — особенное состояние, свободное, беспечное, лишенное забот и тревог, а это совсем не про церемонии. Но это мое личное понимание. Уверен, что у всех по-разному, что подтверждает тот факт, что после церемоний образовалось большое количество семей и родились олимпийские дети.

Это правда, что технически никто в мире до сих пор даже не пытался делать ничего подобного?
Правда. Это — революционное шоу. Эрнст, Болтенко и Цыпин придумали очень сложный театр над головой. Никто до нас не строил железную дорогу под крышей стадиона. 4,5 километра рельсов. Одновременно мы могли перемещать десятки тонн сценографии. Размеры ряда декораций были соизмеримы с пятиэтажным домом. Это — беспрецедентно. Сотни тысяч компьютерных операций. В профессиональном сообществе считается, что технологически церемония открытия в Сочи будет недосягаема еще долгие годы.

То есть можно сказать — это чудо?
Знаешь, я предпочитаю слову «чудо» слово «пахота». Хотя я скажу, что было настоящим чудом. Это — команда. Двенадцать тысяч человек. Это — уникальное чувство локтя. Нам удалось в кратчайшие сроки собрать сотни лучших специалистов в мире в самых разных областях. И это было вопреки, а не благодаря. Никто особенно поначалу не был готов. Но мы убедили работать в шесть смен. Мы фактически обесточили мировой рынок энтертеймента. Перечислять всех — не хватит нескольких полос, поэтому, надеюсь, коллеги меня простят. Назову несколько имен, чей вклад был наиболее значимым. Техническое продюсирование закрывал Джеймс Ли, он — единственный в мире, вот у кого точно нет конкурентов. Георгий Цыпин — великий сценограф, блестящие хореографы Дэни Израилов и Раду Поклитару. Антон Ненашев, Максим Кириенко, Арман Яхин, Антон Сакара — лучшие специалисты в области компьютерной графики создали, без преувеличения, гениальный продукт. Уникальная роль в проекте была у Андрея Болтенко, соавтора сценария и режиссера-постановщика церемонии открытия, и Иры Прохоровой, исполнительного директора агентства. Один творил, другая структурировала. Неизвестно, что сложнее.

«Знаешь, я предпочитаю слову «чудо» слово «пахота». Хотя я скажу, что было настоящим чудом. Это — команда. Двенадцать тысяч человек. Это — уникальное чувство локтя» 

Значит, церемонии — абсолютно командный успех?
Безусловно! У нас как в спорте — многое зависит от способности к командному существованию. Я убежден в том, что командная взаимодополняемость — гарант лучшего. Мы не раз во время церемоний вспоминали слова Стива Джобса, когда он сравнил свою работу в Pixar с успехом The Beatles. Суть сводится к тому, что каждый из ключевых людей в команде постоянно страхует остальных от неправильных решений и ошибок. «Это была химия небольшой группы людей, и эта химия была больше, чем сумма слагаемых».

Получается, что, кроме всем известного нераскрывшегося кольца, вообще никаких сбоев не было?
Глобально — нет.

А что там у вас за история была про лошадь, которая не летала?
Не про лошадь — про русскую тройку. Она летала, но не хотела двигаться. Репетиционного времени катастрофически не хватало, и мы никак не могли ее полноценно запустить. Двигалась то одна фигура, то две, а вот три вместе — никак. Поэтому комментаторы в шутку для себя решили, что если на церемонии будут двигаться все — то прозвучит «русская тройка», если из трех две — то «пара гнедых», ну а если одна — то «орловский рысак».

Вы получили «Эмми». Русский проект был заявлен впервые в истории премии?
Да, впервые. Не секрет, что американцы, как правило, чествуют американцев. А тут сразу четыре номинации. В результате нам досталась одна статуэтка, но коллеги по цеху поймут: одна из самых желанных. Нас наградили за выдающееся дизайнерское решение по свету.

Как в двух словах ты можешь описать церемонии?
Знаешь, в индустрии больших мероприятий, как в творчестве, есть ремесло, а есть искусство. Так вот церемонии в Сочи — это искусство.

В декабре вы открыли выставку олимпийской сценографии «Механика чуда» на ВДНХ, которая завершила свою работу. Много народу прошло? И почему это было так важно?
Прошло несколько сотен тысяч человек. И это неудивительно. Впервые в мире выставили сценографию олимпийских церемоний полномасштабно на долгий срок. Выставка длилась 100 дней. В любых значительных проектах существует мировая практика утилизировать весь объем декораций сразу же после мероприятия. Церемонии не являются исключением — у них чрезвычайно короткая жизнь. Сразу после мы очень остро ощущали потребность людей быть сопричастными, мы получили тысячи запросов о том, где можно увидеть олимпийские объекты. Многих до сих пор заботит судьба улетевшего мишки Олимпиады-80. В общем, мы решили сохранить олимпийское наследие и сделать его доступным: одно дело — посмотреть по телевизору, другое — потрогать руками. Совершенно иное восприятие и понимание масштаба.

А ты о чем-то жалеешь?
Я вообще не склонен сожалеть и ностальгировать, но вот в данный момент сожалею о том, что Капков ушел.

Насколько для тебя важен успех?
Наверное, для меня важнее не сам успех, а состояние «мы победили!».

Мероприятия — это единственный бизнес?
Нет, не единственный. У меня с партнером есть замечательный ресторан, я являюсь основателем и партнером единственной в стране школы компьютерной графики Scream School, которая входит в состав Британской высшей школы дизайна. У меня есть успешный digital-проект с миллионом пользователей.  

А еще ты входишь в Попечительский совет фонда «Линия жизни». Что для тебя благотворительность?
Это внутренняя потребность. Я убежден, что спрос на благотворительность в России по-прежнему значительно превышает предложение. Это можно поправить, если каждый из нас будет системным и последовательным. Не так важно, сколько человек отдает, — у всех самые разные возможности. Помнишь, как у американцев: a dollar from the poor is worth a million from the rich. Важно начать и продолжать, если начал. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.

Работа — это важное или главное?
Важное.

А что главное?
Главное — Надя (супруга Андрея Насоновского. — Прим. ред.) и наши дети.

Благодарим отель Four Seasons за помощь в организации съемки