Олимпийский дневник Марии Байбаковой

Когда олимпийский огонь погас, я наконец-то почувствовала то, что организаторы имели в виду под слоганом "Жаркие. Зимние. Твои". Олимпиада для меня была именно всем этим сразу, но в первую очередь она была МОЕЙ.

Раньше при упоминании Сочи передо мной всплывали детские воспоминания: образы солнца и моря с каменистым пляжем, но за последние годы этот город стал ассоциироваться с коррупцией и нескончаемой стройкой. Сочинскую Олимпиаду начал критиковать весь мир за несколько лет до того, как она началась, так что я совсем не удивилась, когда в день ее открытия аккаунт в Twitter @SochiProblems набрал больше фолловеров, чем официальный аккаунт @Sochi2014. На церемонию открытия я не поехала, но все же подобрала рейс в Москву таким образом, чтобы оказаться перед телевизором, настроенным на "Первый канал" 7 февраля ровно в 20:14. Я подошла к церемонии с предвзятостью, подпитанная фотографиями сломанных дверных ручек и двойных туалетов в отелях журналистов. И хотя пятая звезда не открылась, я все-таки была очень впечатлена увиденным. В какой-то момент я даже перестала верить своим глазам: неужели такая большая часть церемонии посвящена празднованию конструктивизма и "Красному квадрату" Малевича?

Первые выходные мы с семьей провели перед телевизором. Я не помню конкретных соревнований. Помню только, что мы местами негодовали и сетовали на недостаточно подготовленных спортсменов, как нам с дивана казалось. Но даже при неудачах в соревнованиях Олимпиада свое дело сделала: сплотила мою семью детской страстью и духом единства. Ну и, конечно же, у нас все-таки была одна суперпобеда — золото в командном фигурном катании.

10 февраля я уехала в Лондон и забыла про Олимпиаду. Местный BBC показывал только соревнования, где участвовали британские спортсмены, да еще и не прямую трансляцию, а в записи, так что я узнавала о новостях с Олимпиады только из дневников Полины Киценко и Юлии Бордовских на родном Buro 24/7. Но тут, сидя как-то за рабочим компьютером, я увидела анонс: мужское фигурное катание начнется через 30 минут. Я безнадежно пыталась найти живую трансляцию в Интернете и наткнулась на шокирующую новость: Евгений Плющенко покидает соревнования, так и не выйдя на лед. Я еще не знала, что те слезы, которые хлынули в тот момент из моих глаз, далеко не последние в этой Олимпиаде. Я плакала одна дома, сидя за компьютером, много, долго и горько — плакала, потому что мне было больно, обидно и при этом стыдно. Самое главное, я поняла: мне было НЕ ВСЕ РАВНО. Именно в тот момент Олимпиада стала для меня не абстрактным геополитическим жестом, а чем-то очень личным, моим.

Я начала следить за происходящим по Интернету. Например, за выступлениями парного фигурного катания — его тоже не показывали на BBC, и я мониторила на sochi2014.com страничку с результатами о прогонах, где появлялись только оценки участников в реальном времени. Празднуя победу Волосожар и Транькова перед немым экраном без видео и аудио, я поняла: сколько бы ни было дел, я их обязана отложить и поехать туда.

И вот, наконец-таки, я приземлилась в Сочи в 17:00 в среду 19 февраля. Первые новости при посадке: российская хоккейная сборная проигрывает Финляндии. Я даже не стала ехать в отель — просто добежала до ближайшего телевизора, чтобы досмотреть игру. Я летела одна, а смотрела игру со всем аэропортом, со всей страной. Полицейские, охраняющие порядок, официанты, встречающий меня водитель — все замерли, приостановили дела и просто громко и горько болели.

Наше поражение меня в прямом смысле опустошило. Оказалось, что, ступив на землю в Адлере, я еще сильнее соединилась с судьбой Олимпиады в общем и российской команды в частности. Приехав после матча в "Гранд Отель Поляна" неподалеку от "Розы Хутор", я не могла найти себе места: мне нужно было переболеть это с кем-то вместе. Я собралась и поехала к друзьям в дом Bosco. Там мне стало легче дышать: наконец-то я попала в атмосферу, где всем крайне важно, чтобы мы побеждали, и где все понимают горькую боль друг друга после поражений.

Между тем на экране без звука шло женское фигурное катание, где наши мечты о победе рухнули вместе с Юлией Липницкой на лед и, казалось бы, разбились вдребезги. Но тут я краем глаза увидела русское имя: как, разве кроме Юли у нас кто-то еще состязается за медаль? В этот момент я и многие впервые увидели Аделину Сотникову, выступающую в красном платье, с таким незабываемым страстным взглядом. Я с детства люблю фигурное катание, но крайне мало понимаю в этом спорте, так что не удивляйтесь моему шоку, когда я обнаружила, что наша Аделина заняла промежуточное 2-е место. Вот это да!

После такой неожиданности и вернувшейся надежды на победу я решила на следующий день смотреть продолжение уже вживую в "Айсберге". Очень символично, что первым соревнованием, которое я увидела живьем, стало женское фигурное катание, ведь этот спорт — олицетворение женственности и жесткости, мнимой хрупкости, прячущей за собой силу, настойчивость и очень тяжелую работу, те качества, что присущи современной женщине.  Когда Аделина вышла на лед, я не могла сидеть; я была в таком напряжении, что руки тряслись, как будто это я сейчас должна выступать, ощущая всю ответственность на плечах перед моей страной, перед тренерами, перед самой собой. Это было моим первым соревнованием, сразу золотым, в чем-то одновременно частным и общим. Праздновать поехали в Bosco — место встречи изменить нельзя.

От Bosco в морском порту до моего отеля в Красной Поляне полтора часа на машине. Проезжая знакомые мне с детства места ночного города, такие как отель "Жемчужина", я оценила, сколько всего удалось изменить в Сочи, оставив при этом его приморский шарм. Дороги вокруг теперь напоминают Дубай или Сингапур, а вот те старые советские фонари на набережной — ностальгически наши.

На следующий день я поехала в горы продолжать болеть за российских спортсменок — на этот раз в биатлонной эстафете. Стадион напомнил мне о новостях, беспрерывно сменяющих Олимпиаду по телевизору — Евромайдан в Киеве. На холодном ветру развевались флаги России и Украины. Но вот она, сила спорта: болельщики сидели бок о бок, соединенные на одной трибуне общими для них чувствами — надеждой на своих и страхом неудачи. Когда первое место заняла Украина, а второе Россия, было совсем не обидно, а наоборот — даже радостно за них, наших соседей, которым в эти непростые времена нужна была эта победа —нужна больше, чем нам.

С биатлона я поехала смотреть, как играет моя вторая страна (США) в хоккей с Канадой. До этого на соревнования мы ходили компанией, а тут поехали вдвоем с папой. Я вообще не представляю себе Олимпиаду без семьи: наверное, это часть нашего советского прошлого, хотя мой советский период длился только пять первых лет жизни, а потом в 1996-м я переехала жить в Америку. Мне было интересно наблюдать за своими эмоциями: притом что я прожила в Америке большую часть жизни, я не могла болеть за Team USA — мое сердце оказалось преданным только России. Но из уважения к моим американским фолловерам в Instagram, я все-таки выложила свое фото с грустным лицом после проигрыша американской команды, хотя на голове у меня была надета шапка в виде нашего белого мишки. Вечер мы с друзьями закончили громкой компанией в месте, названном в честь моего третьего дома, — в баре "Лондон".

Следующий день был самым ответственным днем Олимпиады для нашей сборной. Хотя все Игры мы находились где-то в конце первой десятки по зачету медалей, 22 февраля, за день до окончания, мы были на втором месте. Впереди нас красовалась только Норвегия — наш самый коварный соперник. Главным событием этого дня была мужская эстафета по биатлону. Данное соревнование играло настолько важную роль, что смотреть его пришел сам Дмитрий Медведев.

Желание выиграть было сильным, а вот ожидание первенства, если честно, было достаточно слабым. Все болели, но мало кто верил в победу. Команда Норвегии была впереди в течение первых трех этапов, и все болельщики только думали о том, что же возьмет Россия — серебро или бронзу. Болели мы странно: не столько за наших, сколько против норвежцев, ведь переживали даже не о судьбе гонки, а о результатах всей Олимпиады. По всей видимости, это давление чувствовали не только мы одни: на последней решающей стрельбе норвежец неожиданно промазал 4 раза и ушел из битвы за медаль на дополнительный круг. Наша команда сразу же поняла, что упустить этот шанс нельзя, а я потеряла голос, потому что на последней прямой было просто невозможно не орать. На финише у всех из глаз текли ручьем слезы счастья.

На церемонии награждения было холодно, но я все равно расстегнула куртку, чтобы показать свою русскую форму: я ведь осознала, что я русская внутри. Так как на церемонии награждали сразу медалями, а не цветами, как принято, то играл российский гимн. И тут мне стало стыдно и за себя, и за своих соотечественников: все, включая меня, пели гимн Советского Союза, а гимн Российской Федерации никто не знал. Я решила, что до конца Олимпиады обязательно выучу его слова.

На показательные выступления но фигурному катанию я поехала одна: вся наша компания вымоталась на биатлоне и решила смотреть шоу по телевизору. А мне было нужно остаться наедине и прочувствовать весь водоворот эмоций, который меня поглотил. По-моему, я проплакала все представление — повезло, что, пока доехала с гор в Олимпийский парк, я попала только на вторую половину. Самым трогательным моментом было представление всех фигуристов вместе — как приятно было видеть столько русских участников! Они открыли наш золотой медальный счет и были счастливы, что в этот день биатлонисты вывели команду России на первое место. После этого я пошла погулять по парку одна, на прощанье — утром в воскресенье я уезжала в Москву.

Утром, собирая вещи, я включила телевизор, чтобы на всякий случай проверить, не свергнут ли норвежцы нас с пьедестала почета в заключительный день Олимпиады во время, пожалуй, самой тяжелой гонки — 50 км. И я не верю своим глазам: наши не только удержали первенство в Олимпиаде, но и забрали все три медали! Как же это было по-русски и правильно, ведь уходить всегда надо красиво.

Сдавая перед выездом из отеля ключ, я обрадовалась звонку давней подруги: "Маша, вижу в Instagram, что ты в Красной Поляне, а я туда сейчас еду. Ты идешь на церемонию закрытия?" Я с грустью ответила, что, увы, еду в аэропорт, так как обратных билетов в Москву больше нет аж до вторника. "А если я тебе смогу организовать место на ночном рейсе Аэрофлота, ты пойдешь с нами на закрытие?" Я долго не думала: "Да! Я разворачиваю машину".

Я не могу поверить, что собиралась пропустить церемонию закрытия: это было самое зрелищное, трогательное и незабываемое большое событие, на котором я была. Гимн Российской Федерации играл дважды — раз в исполнении тысячи детей и второй раз во время награждения троих наших бегунов на дистанции 50 км. Как я себе и обещала, я его спела целиком, хотя этому был совсем не рад мой сосед, записывающий всю церемонию на видеокамеру. А когда мишка задул огонь, то мы рыдали в обнимку.

Вот так Олимпиада сделала из меня патриотку Сочи и России и впечатлила настолько, что, сидя в самолете в 3 утра, я не сомкнула глаз ни на секунду, а вместо этого решила написать для вас этот дневник.