Ярмарка TEFAF 2015. Искусство продавать искусство

Тихий голландский город Маастрихт на две недели в году удваивает свое население. В выставочный центр MECC лучшие галереи мира привозят произведения, покрывающие семь тысячелетий истории искусства. В течение десяти дней по стендам курсируют коллекционеры, музейщики, историки искусства, европейские аристократы, представители крупных американских фондов, потомственные предприниматели из Флориды и Техаса, наперсники шейхов и других богатых покупателей из стран Ближнего Востока, которые время от времени совершают головокружительные покупки, арт-консультанты всех мастей, а также наши заинтересованные в теме соотечественники, от членов Совета Федерации до студенток частных учебных заведений.

В первый день выставка работает для профессионалов и записных коллекционеров — и тут вход в центр штурмует почтенная публика 65+, включающая дам в бриллиантовых гарнитурах на электроколясках и пожилых джентльменов с палками для скандинавской ходьбы.

Ничего удивительного: маастрихтская TEFAF давно заняла позицию ярмарки с крупными ставками. Согласно ежегодному исследованию мирового рынка искусства Art Market Research, который по традиции представляет в дни выставки красотка-аналитик доктор Клэр МакЭндрю, в 2014 году 40% своих продаж, а это приблизительно 9,8 млрд евро, галеристы и дилеры совершали на международных ярмарках. Часть галерей открыто вывешивает фиксированные цены на произведения прямо на стендах, другие предпочитают сообщать их лично. Но тайны не делает никто. До 5 млн евро цены считаются приемлемыми для обнародования. Психологически важный рубеж — 10 млн евро. Все, что выше, — рекорд, и тут уже надо ждать официальных результатов маастрихтской торговли.

TEFAF начиналась и впервые была проведена в 1975 году как выставка галерей, специализирующихся на работах старых мастеров. Притом что этот рынок в 2014 году составил лишь 8% от общего числа продаж, предложение всегда очень интересно. Dickinson привезли образцовый натюрморт голландца Питера Класа за 2 млн 640 тыс. евро, за большое полотно утрехтского караваджиста Геррита ван Хонтхорста «Ловля блох при свече» хотели 530 тыс. евро, любимый сюжет техасских фермеров «Молодой бык» в пейзаже Паулюса Поттера стоил 4 млн 775 тыс. Однако своим хитом в этом году Dickinson сделали акварель Ван Гога «Мельница Альфонса Доде в Фонвьей», 1888, выставив ее за 10 млн евро.

Торговля шедеврами старых мастеров — дело, не терпящее суеты. Лондонская The Weiss Gallery устроила первосортную мини-выставку портретов Франса Пурбуса Младшего, которые галерея начала выискивать и покупать с середины 1970-х годов. Многолетнее терпение принесло плоды. Портрет Маргариты Гонзаги продан за 2 млн 240 тыс. евро, портрет Елизаветы Французской — за 1 млн 50 тыс., портрет Людовика XIII — за 910 тыс. евро, портрет неизвестного в возрасте 56 лет — за 2 млн 100 тыс.

Richard Green привезли большое полотно римского мастера XVII века Джованни Паоло Паннини «Интерьер римского Пантеона c фигурами, увиденный с юга» (1743) за 4 млн 100 тыс. евро, крепкую, хрестоматийную венецианскую ведуту Микеле Мариески за 1 млн 900 тыс. евро. А также отличные работы Йоса де Момпера, Якоба Исаака ван Рейсделя, Давида Тенирса Младшего, Питера Брейгеля Младшего, парные тондо — зимний и летний пейзажи Яна ван Гойена. Второй стенд той же галереи был посвящен живописи импрессионистов, который в первый же день стал условленным местом встречи большинства коллекционеров из Флориды. Что привезли? Две работы Ренуара: зефирно-лукумную «Девушку в соломенной шляпе» (1890) за 4 млн 350 тыс. и «Натюрморт с яблоками» за 1 млн 500 тыс., «Парк в Сен-Клу» Сислея за 4 млн 350 тыс. Хит экспозиции «Сидящая крестьянка с козой» Камиля Писсарро предлагался за 3 млн 550 тыс. евро.

В этом году еще очевиднее проявилось желание галерей, продающих старое искусство, устроить легкий фьюжн, подмешать чего-то современного, наладить диалог с шедеврами ХХ века и со всем современным искусством. Вот три убедительных примера. Продавцы старинного китайского фарфора Cohen & Cohen фронтальную стену стенда оформили под полотно Мондриана, выставив свои сокровища в цветных квадратах. Невероятно богатая итальянская галерея Moretti & Co разбавила ренессансные доски полотнами Энрико Кастеллани. Бок о бок красовались «Мадонна с младенцем» Боттичелли за 1 млн 800 тыс., работа Бартоломео Виварини, ученика Антонелло да Мессины, за 1 млн 600 тыс., доска «Благословляющий Христос» сиенского мастера Луки ди Томме за 1 млн 250 тыс. и белые рельефные полотна Кастеллани по 1 млн с небольшим. Еще один вариант предложили известные миксологи, папа с сыном Жак и Филипп Перрены, Galerie Perrin. Они пошли сразу в двух направлениях. Великолепное французское искусство — шкаф за 250 тыс. евро, терракотовые портреты Каррье-Беллеза, неоклассические полотна Франсуа-Андре Венсана — соединили с подлинной античностью: вазами и скульптурами из галереи Cahn International — и огромным полотном Вика Муниса — голландским букетом на черном фоне, не таким уж дорогим по сравнению с окружающими шедеврами — всего за 60 тыс. евро.

Как правило, на TEFAF русского искусства не так много. Приезжают две голландские галереи, специализирующиеся на византийских и древнерусских иконах, — Tóth-Ikonen и Jan Morsink Ikonen; есть две галереи, традиционно представляющие параферналии императорской семьи, старинные русские украшения и произведения Фаберже, — это лондонская Wartski и нью-йоркская А La Vieille Russie. Плюс точечные работы русских художников на других стендах. В этом году тема русского искусства неожиданно прозвучала в разделе графики Works on Paper. Русский и украинский авангард привез новичок ярмарки, лондонский дилер Джеймс Баттервик, хорошо известный московским коллекционерам. В настоящее время основа коллекции господина Баттервика — графика. Для дебюта в Маастрихте он выбрал 12 работ Александра Богомазова,  7 композиций Давида Якерсона, «Мост» (1916) Гончаровой за 2 млн 500 тыс., эскиз театрального костюма Ларионова, гуашь Любови Поповой за 1 млн евро, рисунок Врубеля за 75 тыс. евро и рисунок А. Волкова «Пасхальная фантазия» (1918) за 85 тыс. евро. Стенд пользовался вниманием публики, поскольку продавец, член Общества лондонских арт-дилеров, внушает доверие.

Раздел Design вот уже седьмой раз (образован в 2009 г.) собирает топ-галереи, торгующие столами, светильниками, стеллажами и вазами музейного уровня. В этом году раздел выглядел скучновато. Десять дилеров привезли безупречные предметы с захватывающими историями и интересным провенансом, но слишком академичные, требующие погружения в маргинальные темы. Каждый галерист проделал фантастическую работу по поиску «товара», беда в том, что вместе им не удалось сделать шоу, вдохновляющее покупателей, коллекционеров и декораторов. Сиротский модернизм, мебель мастеров Баухауза и Де-Стейла на стенде берлинского галериста Ульриха Фидлера всегда вызывают восторг и восхищение: мятый металл, рваная кожа обивок, сальные пятна — Фидлер умеет реставрировать мебель невероятно стильно, так, чтобы объект сохранил все следы времени. Сосед Фидлера по разделу Eric Philippe привез строгий скандинавский модернизм — тоже изысканно, но без праздника для глаза. В том же духе прозвучал датский дизайн на стенде копенгагенской Dansk Mobelkunst. Американка Сьюзан Демиш (Demisch Dаnant), завсегдатай ярмарок Design Miami и Design Miami Basel, впервые решила выставиться в Маастрихте. Ее фирменный набор — работы Марии Пергей, Шейлы Хикс и Пьера Полена — всегда выглядит очень буржуазно, но стенд получился весьма сдержанный и осторожный.

Масла в огонь подлил старожил Сен-Жермена, парижский галерист Франсуа Лафанур (Galerie Downtown), который в этом году поразил всех. Обычно он очень соблазнительно смешивает французских модернистов с чем-нибудь большим и блестящим вроде кресел Рона Арада. В этом году совместно с американским провинциальным музеем The Shaker Museum Mount Lebanon Лафанур привез большую выставку «Шедевры дизайна шекеров 1820—1890». В нее вошли не только аскетичные шкафы и кровати, но и метлы, посуда, шляпные коробки, коробки для рукоделия и прочие подробности скудной жизни англо-американских сектантов. Квакерская бедность выглядит очень изысканно и минималистично, но придает всему разделу Design скорее интеллектуальный драйв: оно, может быть, и умно, но мало вдохновляет гостей ярмарки на трату внушительных сумм. Хотя в целом этот рынок чувствует себя неплохо: в 2014 году продажи дизайна XX и XXI веков достигли 314 млн евро. Главные покупатели — американцы.

TEFAF, конечно, подумала о дорогих первоклассных приманках для жаждущих новых тем и вдохновения коллекционеров. Их было две. Во-первых, небольшая, но головокружительная по качеству и именам выставка рисунка из коллекции старейшего в Голландии харлемского Музея Тейлора (Teylers Museum). О таких экспозициях говорят: «Тут все, о чем вы мечтали, только лучше»: Микеланджело, Рафаэль, Рембрандт, Ватто и наши современники Марлен Дюма, Джузеппе Пеноне и даже Павел Пепперштейн.

Второй, очень эффектной и перспективной инициативой выглядит экспозиция «Ночная рыбалка». В чем суть нововведения? Современное искусство на маастрихтской ярмарке отвоевывало себе место в упорной борьбе. Продавцы старых мастеров противились, упирались и не хотели размывать формат. Однако рынок есть рынок (в 2014 году на произведения послевоенного и современного искусства пришлось 48% всех продаж), и топ-галереям, аккуратно добавляющим суперсовременные работы к голубым фишкам искусства ХХ века, удалось присоединиться к высокой маастрихтской торговле. Ночная рыбалка предписывает привлекать рыб ярким светом фонаря. Точно так же приглашенный куратор Сидни Пикассо — автор одноименной книги о современной скульптуре — собрала по галереям — участницам TEFAF крупноформатные изваяния, работы шести авторов, сильных харизматиков с очень актуальным чувством материала. В пул избранных скульпторов вошли Георг Базелиц, Тони Крэгг, Ричард Дикон, Кристина Иглесиас, Вольфганг Лайб, Марк Мэндерс, Нам Джун Пайк, Маркус Раец. Сидни Пикассо — эксперт в современной скульптуре; экспозиция вышла эффектная, к тому же TEFAF выпустила небольшую книгу с теоретическими статьями о трендах в ваянии и этих мастерах. Совместными усилиями удалось посветить фонарем на современную скульптуру — есть основания надеяться, что цены на нее пойдут вверх. Начало положено блестящее, к тому же есть интрига: всем интересно, куда будут светить фонарем в следующий раз.