До Парк-Сити и обратно: как выглядит фестиваль Sundance изнутри

40 минут на микроавтобусе из аэропорта Солт-Лейк-Сити: несколько хайвеев и авеню, лыжных курортов и трасс — вот и Парк-Сити, где каждый год уже больше 40 лет проходит фестиваль Sundance — главный смотр американского кино. Фестиваль начинает год, и главные его фильмы ездят и дальше по специальным программам мировых киносмотров — до следующего января, когда в «Сандэнсе» находятся новые сенсации. Почему нам до этого должно быть дело? По крайней мере потому, что большинство молодых актеров открываются именно здесь. Из «Зимней кости» 2010 года Дженнифер Лоуренс попала в «Голодные игры» и оттуда сразу же на все ковровые дорожки. После «Сандэнса» звездами стали режиссеры Шейн Каррут и Келли Райхардт, Тодд Солондз и Ноа Баумбак. А в 1985 году Гран-при за свой дебютный фильм «Просто кровь» тут получили братья Коэны. В 1991 году здесь открыли Тодда Хейнса, а заодно официально признали волну американского квир-кино. В общем, если хочется узнать, какое кино станет мейнстримом через несколько лет, достаточно отсмотреть победителей «Сандэнса». Что еще важно и примечательно, многие годы именно «Сандэнс» уравнивает в конкурсе документальные и художественные фильмы: истории про реальных людей, их проблемы, борьбу и достижения волнуют жюри и зрителей ничуть не меньше, чем выдуманные драмы и ромкомы. И именно эта заинтересованность в человеческих историях, в остроте переживаний и препятствиях людей и наций, аутсайдеров и суперзвезд — доказательство гуманитарной миссии фестиваля. Действительно, документальные показы забиты до отказа, а все происходящее на экране моментально отзывается в зале: местная публика не стесняется выражать эмоции, хлопать стоя и свистеть, когда разозлилась.

Кто в первую очередь приезжает на «Сандэнс»? Начнем с того, что это фестиваль невероятно важный для индустрии, поэтому именно здесь легко можно встретить отборщиков мировых фестивалей, сэйлс-агентов и сотрудников продакшн-компаний, режиссеров и актеров фильмов, которые тут показывают, а также больших голливудских звезд. Например, Джозеф Гордон-Левитт чекинился в этом году по всему городу, но я с ним так, к сожалению, и не встретилась. Во-вторых, фестиваль — важнейшее событие для всех студентов, которые занимаются кино или просто интересуются искусством. В-третьих, на «Сандэнсе» полно журналистов и критиков. Ну а в-четвертых, фестиваль не обошелся бы без волонтеров. В этом году их 2 300 человек: и именно волонтеры отвечают за то, чтобы зрители не толкались у входов в залы, не падали на скользких улицах, не мерзли на остановках и не терялись в городе и по дороге из кинотеатра в кинотеатр. Кинотеатров в городе больше 10, они разбросаны по конференц-залам отелей и пригороду, по широким шоссе и курортным кварталам, где обычно отдыхают лыжники и сноубордисты и готовятся олимпийцы.

Заваленный снегом небольшой городок Парк-Сити — не самое очевидное место для фестиваля, но тот факт, что здесь ничего не происходит, кроме фестиваля, делает событие сплоченней, а гостей ближе друг к другу. Есть больше времени ходить на скрининги, открытые семинары и киномаркет и меньше зависать на прогулках по достопримечательностям. Если просыпаться в 7 утра и укладываться в полночь, как поступаю я, то можно успеть посмотреть 7—8 фильмов в день, раскатывая по городу на бесплатных автобусах и быстро выбегая после показов. Но иногда имеет смысл остаться на Q&A после фильма: так, режиссер Уит Стиллман рассказал после премьеры своего нового фильма, «Любовь и дружба», как готовил для съемок эпистолярную новеллу Джейн Остин, а документалистка с трудновыговариваемым иранским именем Рохсарех Гаеммагами представляла героиню своего фильма — 15-летнюю афганскую рэпершу Сониту, которая теперь учится в музыкальной школе в Америке.

На кинофестивале четыре конкурса (как я говорила, документальное кино здесь не уступает художественному): два конкурса художественного кино, американский и мировой, и документального — также американский и мировой. Плюс две программы премьер — документальные и художественные, программа молодых независимых режиссеров, снимающих за сущие копейки (NEXT), и замечательная программа новых инди-хорроров Midnight, которые часто показывают, когда я уже ложусь спать — собственно, в полночь.  Есть еще две большие программы — экспериментального кино New Frontier и короткометражных фильмов Shorts, куда я не дошла, так как было слишком много интересных полных метров.

многие годы именно «Сандэнс» уравнивает в конкурсе документальные и художественные фильмы

Как устроены показы изнутри? Пресса и профессионалы индустрии смотрят фильмы отдельно: простым зрителям отданы лучшие и самые большие залы, мы же довольствуемся старомодным мультиплексом The Holiday Village. Чтобы попасть на ажиотажный фильм, какими были на фестивале, например, лента о восстании афроамериканских рабов The Birth of a Nation или драма о телеведущей-самоубийце Christine, нужно приходить за час. На входе вас обыщут на предмет наличия оружия (за последний год в Штатах было больше всего случаев стрельбы в общественном месте) и пустят в тент с отоплением, где нужно будет встать в одну из 4—5 очередей. Очереди — еще одно место, где постоянно происходит коммуникация: здесь есть Wi-Fi (как и везде на территории фестиваля), но большинство просто здороваются и перебрасываются парой слов с коллегами и знакомыми. Мир тесен и все всех знают: критики — продюсеров, сэйлсы — режиссеров, журналисты — других журналистов. Так что тент — это три сотни трещащих обо всем на свете громких голосов. Внутри кинотеатра нежные и неизменно пухлые женщины продают попкорн и газировку (здесь нет ничего стыдного в том, чтобы на фестивальном показе хрустеть попкорном). Единственное, что не разрешается, так это заходить в середине показа. Уходить можно, чем я очень часто пользовалась. В программе было так много интересного, что со слабых фильмов хотелось уходить через полчаса, когда становилось понятно, что занимательный синопсис на четыре строчки — лучшее, что будет в фильме.

Что еще совершенно поражает в фестивальной жизни «Сандэнса» — одержимость свежей и всем доступной водой. «Stay hydrated» мог бы стать одним из лозунгов фестиваля: станции с питьевой водой есть почти в каждом кинотеатре и пресс-центре и так далее. Литровую бутылку мне выдали в пресс-наборе. И бесконечные мюсли-батончики.

В программе было так много интересного, что со слабых фильмов хотелось уходить через полчаса

Фильмы «Сандэнса» традиционно распадаются на привычные темы, хотя каждый год здесь открывают новые истории и имена. На фестивале нет тематических секций, но постоянные зрители знают, для чего стоит приезжать на «Сандэнс» — за черными комедиями, историями об аутсайдерах, притчами о взрослении, фильмами о злоключениях простой американской семьи, правдивыми социальными драмами. Также у «Сандэнса» годами — сильная феминистская и антирасистская повестка: здесь с огромным удовольствием демонстрируют фильмы, снятые женщинами и про женщин, а также фильмы всех национальных меньшинств — в первую очередь афроамериканское кино и american latino. Несмотря на это, на фильмы о меньшинствах приходится не больше 30 процентов кино, что, однако, очень серьезный процент, если брать во внимание ситуацию с сегодняшними «Оскарами» или меньшинствами на телевидении. И да, понимая, что сериалы уже стали новым кинематографом, Санденс дарит зрителям возможность посмотреть пилоты телесериалов или премьеры — именно так на фестиваль попал документальный фильм Спайка Ли про Майкла Джексона для Showtime или сериал, спродюсированный Содербергом для STARZ,  — «Девушка по вызову».

Фильмы «Сандэнса» традиционно распадаются на привычные темы, хотя каждый год здесь открывают новые истории и имена

По прошествии первой недели большинство журналистов уезжают с фестиваля, и остаются режиссеры и продюсеры — именно они отправляются на закрытую вечеринку главных призов в последний вечер. Забыла сказать, что все зрители имеют возможность проголосовать за фильмы: по результатам голосов тоже вручаются награды. Именно здесь в 1989 году зрители заметили талант Стивена Содерберга в его дебюте «Секс, ложь и видео» и «Эль Марьячи» Роберта Родригеса. Последние несколько лет конкурс «Сандэнса» — серьезный разговор с замахом на будущие номинации «Оскара». Несколько фаворитов этого года — молодежная драма As You Are и Goat об опасностях взросления и уже упомянутый героический эпос The Birth of a Nation о проповеднике из Вирджинии, который возглавил самое крупное восстание в рабовладельческой Америке. Фильм Tallulah с Эллен Пейдж в главной роли рассказывает о разбитой семье и ответственности за маленького ребенка, a Other People — о том, как вся семья съезжается и объединяется, когда матери диагностируют рак четвертой стадии. Снятые без пафосных пауз и ультракрасивых актеров, эти фильмы не просто кажутся честнее предсказуемой голливудской продукции: они лучше всего отражают испытания, через которые проходит обычная семья. Здесь никто не просыпается накрашенным и не бежит навстречу любимым в замедленной съемке. Невозможно было даже с третьего раза зайти на показ фильма Southside with you — разговорную мелодраму о первом свидании Барака Обамы и Мишель Робинсон, его будущей жены. Фильм мог получиться льстивым и идеальным, но оба персонажа выглядят в нем живыми — ошибающимися, самоуверенными и категоричными. Еще одна обаятельная лента в конкурсе — «Моррис из Америки» о 13-летнем афроамериканском парне, который растет в немецкой глуши и мечтает стать отличным хип-хопером. Истории про первую любовь рассказываются каждый год по сотне раз, но истории Морриса веришь, ведь ты сам был когда-то подростком в погоне за мечтой, у которого все валилось из рук.

Документальный конкурс в этом году в «Сандэнсе» едва ли не интереснее того, что может предложить современная драма. Режиссерам удается привезти на конкурс фантастические истории bigger than life с героями, которым невероятно сопереживаешь. Одна из таких — Author: The JT LeRoy Story о контркультурной литературной легенде, писателе-проститутке подросткового возраста — фигуры, за которой на самом деле скрывалась 30-летняя домохозяйка Лора Альберт. Она подружилась с половиной рок-звезд и режиссером Гасом Ван Сентом, хотя ее жизненный сценарий предполагал для нее в лучшем случае общение с другими мамами на родительском собрании. Другая безумная документалка Holy Hell — видео за 20 лет внутри секты в Западном Голливуде вокруг культа накачанного балетного танцора, больного нарциссизмом. То, что ты видишь в этом фильме, невозможно переварить сразу — от ежедневных тренировок по культуре тела до строительства настоящего театрального стадиона для собственных постановок, на которые никто не может прийти. В фильме Kiki рассказывается о квир-подполье Нью-Йорка и ультрапопулярных в Челси дискотеках с переодеваниями и невероятными бальными танцами. А Life, Animated рассказывает о том, как журналист NYT пытается достучаться до своего аутичного сына, обожающего Disney, через диалоги и песни его любимых мультфильмов.

Уже сейчас очевидно, что из сотни фильмов, показанных в Парк-Сити в течение десяти дней, через какое-то время соберется поколение новых фильмов и кинематографистов, которым будет и дальше интересно и важно рассказывать настоящие истории и снимать, несмотря на ограничения. И большое движение вокруг «Сандэнса» из режиссеров, журналистов, зрителей, спонсоров и отборщиков фестивалей — та причина, по которой американское кино и телевидение будет интересно смотреть еще несколько десятков лет. Здесь рискуют, интересуются людьми как они есть, помогают воплощать планы в реальные съемки, а главное — дают разносторонний взгляд на современного человека с его страхами, болью, триумфами и поисками.