Как и зачем идти против трендов
Антигерои — в специальном проекте Buro 24/7 и Converse
1
О герое
Модельная карьера Оли Запивохиной началась нетривиально. В прошлом году перед операцией по трепанации черепа девушку побрили налысо. Ее фото с коротким ежиком и швом у виска попало к Давиду Ренне, главному дизайнеру женских коллекций Gucci. Он пригласил Олю закрывать показ осень-зима 2018, декорации которого были похожи на операционную. В прессе Олю тут же окрестили «музой Gucci». Но, как оказалось, сама Оля на свой счет таких амбициозных иллюзий не строит и продолжает жить как обычный человек.
2
Твоя жизнь после мирового успеха не перевернется
Сейчас в моей жизни происходит почти то же самое, что и у сверстников: я работаю моделью, заканчиваю факультет международной рекламы и пишу диплом, пытаюсь сдать на водительские права и вношу финальные штрихи в свою первую полноценную коллекцию одежды.
Безусловно, мне стали уделять больше внимания. Однажды я пришла в супермаркет, одетая как обычно — в пижамных штанах и в пуховике, меня узнали и захотели со мной сфотографироваться. Мне это не трудно — в каком-то смысле это и есть моя работа. Ко всему этому хайпу вокруг отношусь совершенно спокойно. Еще часто стала гуглить свое имя, но это не значит, что мне важно мнение других.
3
В мечтах и планах нет смысла
Когда загадываешь наперед, сложнее отпускать какие-то вещи и меняться. Так что меня не заботит, как сложится моя карьера и кем я буду завтра: дизайнером, моделью, рекламщиком или кем-то еще. Живу сегодняшним днем: пока меня часто приглашают поработать моделью. Если перестанут — не буду переживать и уж тем более ходить на кастинги.
Сейчас мне нравится работать моделью, потому что я сотрудничаю с крутым брендом, который соответствует моей эстетике, даже наши взгляды на дизайн одежды сходятся. Я работаю с полной отдачей: могу надеть все, что дает стилист, и выполнить любую задачу креативного директора. Но скажем, убивать кого-то в кадре и нарушать другие заповеди я не стану.
4
Внешность не влияет на самовосприятие
Всю жизнь у меня были длинные волосы: они нравились и мне, и фотографам — они приглашали меня на съемки с 14 лет. Но в сентябре прошлого года перед операцией меня обрила медсестра — налысо, одноразовым станком. И когда я увидела себя такой, то обрадовалась на удивление врачам. Кажется, шея стала визуально длиннее, мои эльфийские уши теперь видны.
Несмотря на эти перемены, я все так же одеваюсь, мой внутренний мир не изменился. Наверное, потому что на этом этапе я сформировалась как личность, моя картина мира цельная. Но все может полностью перевернуться. Рассказывая об этом, сознательно избегаю слова «образ»: это что-то ненастоящее. Те, кто их изобретает, с желанием каким-то выдуманным стандартам соответствовать, скорее всего, просто пустышки.
1
О герое
Германа Лавровского многие знают под никнеймами в Instagram @gr4ka и @1tvar1. Он стилист, модель, дизайнер одежды, но в первую очередь — медиахудожник. В основе большинства его работ — техника fusion-коллажа. Герман совмещает совершенно неожиданные вещи — от банковских презентаций до отретушированных до неузнаваемости портретов друзей. Мы узнали, каких взглядов на творчество он придерживается вместо традиционных.
2
Бессмысленно доказывать, что ты уникален
Я не строю иллюзий по поводу собственной исключительности. Сейчас многие ищут, чем бы выделиться, и до бесконечности транслируют свою уникальность через социальные сети. Но ведь в тот момент, когда вам на ум приходит какая-то идея, которая кажется новой, несколько человек в разных точках света уже реализовали нечто подобное.
Вместо того, чтобы акцентировать внимание на своей уникальности, стоит искать единомышленников. Работая с ними в команде, можно что-то изменить в современной культуре. Ты можешь начать революцию, а другие помогут закончить.
3
Перерабатывать чужие идеи — не стыдно
Мои работы — это цифровое абстрактное месиво. Оно состоит из образов, которые меня окружают. Я миксую то, что вижу вокруг, — фрагменты новостной ленты, принтскрины друзей, найденные фотографии. А затем видоизменяю это в графических редакторах. В творчестве не стоит себя ограничивать: ныряйте в любую область, забирайте оттуда все — эстетику, образы, энергию — и пропускайте через себя. Будьте готовы к тому, что другие поступят так же с вашими работами — переработают их и придумают на этой базе новые идеи.
4
Маркетинг искусства — лишнее ограничение
Доступ к моему творчеству должен быть у всех. Как только молодые художники находят свой стиль и становятся относительно популярными, они настраивают в социальных сетях таргетирование на определенную аудиторию. На желаемую или, например, на ту, которой уже нравятся их работы. Я не хочу замыкаться на какой-то конкретной аудитории. Пускай доступ к моему творчеству будет открытым: каждый сможет увидеть то, что я делаю, и определить — следовать за мной или нагрубить в комментариях.
1
Даниил Щеглов, музыкант
Клип на трек «Земной шар» от Eighteen — это что-то свежее для новой русской волны. В нем сочетается широкий диапазон жанров: от лиричного рэпа до EDM. На видео девушки и парни с необычной внешностью, одетые в винтаж и Superdry, заснеженная долина и солист, танцующий в стиле хип-хоп. Последний — Даниил Щеглов или Eighteen. Мы выяснили, почему его проект — альтернатива современной русской музыке.
2
В музыке нет места «я», есть только «мы».
Не нужно принижать чьи-то заслуги, чтобы доказать, как ты крут в своем деле. Со мной — целая команда. У нас три саунд-продюсера: я и мои друзья — Mike Ty и Bol. Для трека каждый создает инструментальную историю в своем стиле, я пишу текст, и мы все это сводим. Интересный продукт получается только в том случае, если над ним работали люди с разным видением, которые в итоге пришли к чему-то цельному.
3
То, что в музыке считают крутым сейчас, не имеет никакой ценности.
В современной музыке много изживших себя клише. Например, слабые инструменталы из трех нот, полуобнаженные девушки в клипах, незамысловатые тексты. Из-за того, что много музыкантов продолжают использовать такие клише, индустрия в России развивается медленно.
Они заимствуют уже переработанный материал, в который свои эмоции вложил кто-то другой. Настоящие чувства можно получить только от первоисточника. Мы стараемся ни на кого не равняться и быть этим самым первоисточником. Цель нашей музыки — давать слушателю свежий воздух, энергию и вдохновение, которые были с нами во время работы над треками.
4
Музыкальные лейблы больше забирают, чем отдают.
У независимых артистов больше возможностей, поэтому мы работаем без лейбла. Мы уверены в себе и ни в чем не нуждаемся — у нас есть свой продакшен, PR. Да, на лейбле можно быстро прийти к цели, но придется зажать себя в рамки — нас это не устраивает. Мы хотим добиться всего сами, а не просто собирать плоды чужих трудов.
Быть независимым — сложный путь, который показывает уровень силы и амбиций. Он стимулирует нас к прокачиванию своих навыков, личных качеств. Классный артист может получиться только из интересной личности. Как минимум, для этого нужен свой стиль, хорошая пластика, умение говорить и навыки продюсирования. Я хочу заслужить право называться артистом.
1
О герое
Борис Олейников разрывает все шаблонные представления о скейтерах: он профессионально катается и преподает скейтбординг, работает в Морозовской больнице детским нейрохирургом, а после операций и тренировок едет домой — ужинать с женой и гулять с собакой. Мы узнали, как у него получается все это совмещать.
2
Для успеха на скейте и в операционной нужны одни и те же качества
Когда я делаю операцию, я получаю те же эмоции, что и во время катания на скейте. Это адреналин, от которого я зависим. Скейтбординг сделал меня таким, какой я есть. Повторяя один и тот же трюк по 450 раз на скейте, чтобы он хоть единожды получился, я стал очень упорным. Эта черта характера необходима для нейрохирурга.
У меня никогда не стояло выбора между скейтбордингом и медициной. Когда на учебе или на работе все напряженно, я могу бросить тренировки максимум на месяц. Скейтбординг — это мой стиль и тусовка. Без него я своей жизни не представляю.
3
Скейтер может кататься экстремально и не калечить себя
Самый авторитетный журнал в скейтбординге — Thrasher Magazine. Он выступает за скейтеров-хаммеров, которые делают самые экстремальные трюки. Это и есть мой стиль катания — skate or die. Поэтому на моей доске — принт с оленем, разрывающим перила. Я прекращаю повторять трюк в двух случаях — если он у меня получился или если я сделал его настолько много раз, что потерял концентрацию и рискую покалечиться. Мне даже нравится падать, но я делаю это осознанно — сжимаю пальцы, ношу ортопедические перчатки: я хирург, мне надо беречь руки и пальцы в особенности.
Мой стиль сейчас не в моде. Современные скейтеры выбирают путь проще: под слезливый речитатив делают несколько несложных трюков, ради которых не приходится убиваться, — и все, они в тусовке. Если они считают это крутым и настоящим, ничего не имею против.
4
Не все скейтеры — маргиналы
В начале 2000-х в Америке скейтеры выглядели неопрятно, многие из них были социопатами, в моде был панк-рок, принт «шашечки», стиль катания трешер. Еще говорили о «клубе 27»: условно туда входили скейтеры, которые в 27 лет сходили с ума от того, что ни с кем не общались и ничего не делали всю свою жизнь — только катались на доске. Эта эпоха уже кончилась.
Мне кажется, сейчас куда проще следить за собой. Это даже обязательно, если ты хочешь быть частью общества. Единственная проблема многих скейтеров — в безответственности и в том, что они постоянно опаздывают. Второе я перенял. В остальном — от скейтбординга только польза. Это способ самовыражения, благодаря которому можно стать более целеустремленным.