Перечитать и пересмотреть: Александр Амзин — о 20-летии «Бойцовского клуба»
«Бойцовский клуб» Дэвида Финчера празднует 20-летие. Одноименная книга Чака Паланика, положенная в основу сценария, не намного старше: впервые роман был опубликован в 1996 году. Его экранизация — тот редкий случай, когда фильм удается не хуже литературного собрата, и именно поэтому этим летом кинолента о жизни Рассказчика, Тайлера Дердена и Марлы снова вышла в прокат.
20-летие «Бойцовского клуба» — хороший повод, чтобы перечитать книгу Паланика или пересмотреть фильм Финчера. О них BURO. рассказывает журналист, медиааналитик и издатель The Bell Александр Амзин. Мало кто знает, но на заре нового тысячелетия Амзин перевел роман американского писателя — так что лучшего эксперта для обстоятельной беседы о смыслах «Бойцовского клуба» мы и представить не могли.
О переводе
Этот перевод я сделал, когда мне было 19 или 20 лет — ни о какой журналистике или медиааналитике я тогда не думал. Надо начать с того, что этим я вообще не горжусь. Начало нулевых, зачаточный интернет, мой английский был намного хуже. Да и культурные коды плохо считывались. Помню, что Паланик в книге упоминает хумус, а я никак не мог понять, что это такое. Спрашивал друзей — никто не знал. Как в советском анекдоте про двух переводчиков, которые не могли понять значение слово «гамбургер». Один спрашивает: «Что это такое?». Другой ему отвечает: «Это плащ». И первый пишет: «Герой перекинул гамбургер через руку и идет». А потом у него округляются глаза, потому что герой внезапно этот гамбургер съедает. Так мы и жили.
Тогда был только перевод Ильи Кормильцева (поэт, переводчик и автор почти всех текстов песен группы «Наутилус Помпилиус». — прим. BURO.), почитайте его. Мне хотелось передать идею Паланика, придать ей форму в русском языке, но сам того не понимая, я примкнул к буквалистам. В этой книге много американских кодов, непонятных российскому читателю того времени, и я сам не мог их тогда разгадать. Но потом я понял: если в обществе существует запрос на какую-либо информацию, оно примет и оценит даже самый низкокачественный контент на эту тему. Поэтому мой перевод оказался выложенным в сети, хотя я даже не помню, чтобы перечитывал его от корки до корки. Это, конечно, неправильно.
О разнице между книгой и фильмом
Они заметно отличаются, хотя Финчер, конечно, очень подробно передает содержание первоисточника — за исключением финала. Возможно, читая книгу и представляя себя на месте главного героя, ты сам себе кажешься грустным неудачником. Но когда смотришь фильм, видишь рядом с собой Брэда Питта в роли Тайлера Дердена, которому можно простить все только потому, что он забавный и веселый, а еще он в твоей компании.
Кроме того, с главным героем «Бойцовского клуба» Паланика легко себя ассоциировать. Рассказчика в книге из уютного кондоминиума выдергивает его собственная внутренняя неудовлетворенность. Стресс и бессонница, конечно, всем знакомы — а вот влияние корпоративной Америки лично я испытать не мог. Рассказчик выходит из той самой зоны комфорта, но мы в то время даже нащупать ее не могли.
Вообще в начале нулевых у поколения 20-летних были крайне контркультурные настроения. Сейчас, например, невозможно представить, чтобы свободно продавалась книга «Низший пилотаж» Баяна Ширянова, в котором описана жизнь постсоветских потребителей первитина: ее не пропустят ни цензура, ни даже самоцензура. А тогда она спокойно стояла у меня на полочке. Книги Довлатова продавали без полиэтиленовой упаковки, без маркировки «18+» — как сейчас. Мне было интересно попробовать передать эти настроения. Мне хотелось чем-то занять себя, а перевод — хорошее дело. Но после того, как я опубликовал его, потерял интерес к Паланику. Я видел, что он выпускал еще книги, я листал их, но не читал.
Фильм я давно не пересматривал, хотя когда-то он был культовым, а сейчас для меня лично кажется чем-то вроде «11 друзей Оушена». Да, это прикольная и ироничная вещь, но не более того. Книгу читать интереснее, она не такая замыленная. Она о кризисе среднего возраста, хотя в 20 лет это совсем не очевидно. Паланик, насколько я знаю, начал писать в 35 лет, и даже из-за разницы в возрасте я не мог понять того, о чем он писал. Конечно, это понимание приходит позже: сейчас, мне кажется, я смотрю на многие вещи с той же точки зрения, что была и у него.
А еще «Бойцовский клуб» был для Паланика чем-то очень личным, мы же мало знали о нем как об авторе и узнали больше не сразу — скажем, о своей гомосексуальности он сообщил лишь в 2003 году. Я уверен, что ориентация — большая часть его идентичности.
Еще я хочу сказать, что контркультура — это внутренняя свобода в том числе. Чтобы отрастить бороду снаружи, надо сначала отрастить ее внутри.
О контркультурном настрое 1990-х и супергероях 2010-х
В конце 1990-х вышло много фильмов-блокбастеров с критикой общества — «Красота по-американски», «Матрица», «Американский психопат». Я бы туда же добавил «Американскую историю Х» с Эдвардом Нортоном, где он играет неонациста, что сильно перекликалось с «Бойцовским клубом».
Мне кажется, американское общество так пыталось себя переопределить. Все люди без исключения переживают кризисы, а у Голливуда есть большие бюджеты и условный прожектор, которым он может освещать ключевые проблемы времени.
Думаю, творческая элита поняла, что у традиционного кинематографа есть социальный запрос, и с ним надо что-то делать. Сейчас, например, мы живем в супергеройском кинематографе. И еще через лет так 10-15 вы меня спросите: «Александр, а что вы думаете об одержимости супергероями в 2010-х?»
Я не верю, что такой фильм, как «Бойцовский клуб», можно переснять. Его последнюю сцену со взрывами небоскребов представить после событий 11 сентября невозможно. Терроризм больше не может быть в палитре художника. Кстати, про супергероев: есть мнение, что их растущая популярность — реакция на терроризм. Но если представить, что кто-то бы взялся за ремейк «Бойцовского клуба», то думаю, это был бы Netflix. И сделал бы его мультикультурным с целой сотней политкорректных решений.
Есть еще одна проблема, ведь бойцовский клуб изначально — это группа поддержки.
В фильме показаны люди с разными формами и причинами отчаяния, которым некуда пойти. С появлением фейсбука и других социальных сетей все наше общество превратилось в огромную группу поддержки, где нельзя послать Боба с его проблемами — его надо обнять и поддержать. Но вообще легко жалеть того, кого надо жалеть, а ты попробуй пожалеть унывающего от скуки здорового мужика. Психотерапия — большая тема сейчас, но к сожалению, многие жалуются, что она надоела. Думаю, сегодня на бойцовские клубы нет спроса.
О Тайлере, который есть у каждого
Месяца полтора назад я пришел на очередной сеанс к своему психиатру. У меня была клиническая депрессия, которую мне удалось побороть. Я рассказывал врачу, что нормальным мне стало скучно жить: ты каждый день достигаешь целей, но изо дня в день делаешь одно и то же. С помощью фармацевтики, упражнений и режима я придушил в себе Тайлера. Но как герой «Бойцовского клуба» он мне очень нравился. Не думаю, что кому-то Тайлер в принципе может не нравиться.
Перечитывая хорошую книгу, ты каждый раз понимаешь ее по-новому — и часто совсем не так, как хотел автор. У меня есть ощущение, что многие контркультурные писатели, включая Паланика, пытались сформулировать рецепт, который должен был подойти всем. Но люди не одинаковые — универсального рецепта нет. Понимание контркультуры у каждого свое, но нас всех объединяет отчаяние, для которого даже не нужно быть жертвой корпорации. Мы все одиноки.
В фильме есть прекрасная фраза: «Когда думают, что ты умираешь, тебя правда слушают, а не только ждут своей очереди заговорить».
Так оно и есть: никто ни о ком не заботится. Дерзкие чуваки из «Бойцовского клуба» бросали вызов обществу, а сейчас таких уже нет — в моде конформизм. Сегодня не контркультурные чуваки бьют кого-то, а бьют их — например, на протестах в Москве. А ведь у этих людей нет никакого проекта «Разгром» — они идут постоять за свои права и донести свои лозунги.
В России, кстати, «Бойцовский клуб» полюбили крепче, чем в Америке. У нас в 1980-1990-е и даже в нулевые полностью отсутствовали социальные лифты. Тогда карьера абсолютно не зависела от образования. Паланик как раз и писал о таких отбросах, которые либо не хотели идти по заданному пути, либо просто не могли. В Америке это редкое явление, а в России другая ситуация: у нас всю страну населяют плохо устроенные люди. «Бойцовский клуб» зажег в российском читателе искру, потому что нам показалось, что он про нас и написан. О том же, кстати, «Пинбол» Мураками, где главный герой видел будущее сквозь мутное стекло. Сейчас ситуация исправляется, но мне кажется, это еще не очень заметно.
О продолжении «Бойцовского клуба»
Сама по себе идея продолжения «Бойцовского клуба» кажется абсурдной. Это как «Библия возвращается». Общество 1990-х, которое выдало мандат Паланику на взрывы в конце книги, сейчас не готово читать про терроризм, зато вполне могло бы прочесть про кибертерроризм и всяких хакеров. Представьте: стоят Тайлер с Марлой, готовые нажать на «enter», чтобы запустить скрипты. Это было бы современно, но я бы читать не стал.
«Бойцовский клуб» снова вышел в прокат!
Купить билеты