Как встретились Фредерик Малль и V Московская международная биеннале молодого искусства
Нерушимый союз
«Фредерик очень интересуется русской церковной архитектурой. Мы сидели рядом, он расспрашивал меня, что посмотреть в Москве и окрестностях, и я рассказывала ему про Переславль-Залесский, — говорит Катя Кибовская, вспоминая московский ужин Editions de Parfums Frédéric Malle, на котором они познакомились. — Узнав, что я занимаюсь современным искусством и являюсь комиссаром Биеннале молодого искусства в Москве, Малль сказал: "Вы хорошо разбираетесь в старом искусстве — значит, с современным уж точно справитесь". Так возникла идея сотрудничества с брендом в рамках кураторских проектов биеннале».
Идея, конечно, отличная, и, почему она возникла именно у Фредерика Малля в разговоре с комиссаром Московской международной биеннале молодого искусства Екатериной Кибовской, совершенно понятно. Фредерик Малль — это воплощение парижской богемы, бобо, о которой так любит писать глянец и которая на своем Левом берегу последние 60 примерно лет создает все современное искусство, моду и дизайн.
Отец Фредерика — Жан-Франсуа Малль, инвестиционный банкир, а также первый продюсер своего брата, знаменитого французского режиссера Луи Малля. Он организовал для Луи продюсерскую компанию Nouvelles Editions Françaises (NEF), с помощью которой тот и снял свой легендарный «Лифт на эшафот», где Жанна Моро ходит по Парижу под cool jazz Майлза Дэвиса. Его мать, Мари-Кристин Витгенштейн (ее вторым мужем стал принц Робин цу Сайн-Витгенштейн-Берлебург), проработала 47 лет директором по развитию Parfums Christian Dior, компании, которую создал отец Серж Эфлер-Луиш, с юности друживший с Кристианом Диором. Фредерик вырос в центре левобережного парижского мира бобо, в доме 8 на rue de Courty, в квартире, декорированной Виктором Гранпьером, создавшим для Диора интерьер его кутюрных салонов и бутика на авеню Монтень. Отец его жены Мари — признанный знаток старого искусства Жуан де Бестигю, а двоюродный дед — легендарный Шарль «Карлос» де Бестигю, экстравагантный владелец дворцов и поместий по всей Европе, где в 50—60-е он устраивал свои знаменитые балы, на которых кутюрные платья Кристиана Диора как раз и шли в дело. Это во-первых.
Во-вторых, дом, в котором вырос Фредерик, был заполнен искусством и людьми искусства. Но дело не только в привычке жить рядом с искусством. Малль сам отлично в нем разбирается, собирает искусство, и в его собственном нью-йоркском доме на Пятой авеню этого искусства предостаточно. И когда в 2015 году Vanity Fair сделал большую историю про него и его дело, его сфотографировали в собственной гостиной на фоне картины Жана Дюбюффе. Искусство — значительная часть его жизни, не менее важная, чем парфюмерия и вообще люксовый бизнес. «Я жил в окружении искусства всю мою жизнь, так же как и моя жена, ее родители были настоящими коллекционерами. Искусство на стенах нашего дома передает ту творческую энергию, которая живет в нас. Мы любим находить современное искусство и смешивать его с более классическими штуками, иногда даже антикварными. Качество всегда отлично смешивается с качеством, какой бы эпохи или провенанса оно ни было». Это во-вторых.
Когда я спрашиваю Фредерика, как он выбирает вот это самое современное искусство и как он вообще выбирает вещи для себя, он говорит, что исключительно интуитивно: «Я всегда слушаю свои инстинкты. Вещи либо нравятся, либо нет. Некоторые вещи нравятся мне все больше и больше — и они чаще всего лучшие, так как искусство не обязано иметь моментальный эффект». «Но именно так, — говорю я, — вы описывали мне ваши отношения с парфюмерами, которые делают ароматы для Editions de Parfums Frédéric Malle?» Малль улыбается: «Пожалуй». И вот тут становится окончательно ясно, почему из их разговора за ужином с Катей Кибовской родилась идея сотрудничества с биеннале.
Малль назвал свою компанию Editions de Parfums — «издания, или библиотека, ароматов» — в честь продюсерской компании своего отца и его братьев. Он сравнивает свою работу с работой продюсера и издателя: найти парфюмера, обговорить с ним идею аромата, создать все условия для ее наилучшего воплощения, отбирать и редактировать варианты и доводить окончательный до ума. Собственно, это то, что делает куратор, — придумывает концепцию, находит и отбирает художников и несет ответственность за то, какой получится выставка. И это в-третьих, и в самых главных.
Что получилось в результате? Стратегические проекты V Московской международной биеннале молодого искусства. Это две выставки, сделанные теми самыми молодыми кураторами, которые получили поддержку Editions de Parfums Frédéric Malle. Первый — это «Гиперсвязи», куратор которого Жуан Лаия на трех этажах Московского музея современного искусства разместил молодых европейских и русских художников с их инсталляциями, картинами, скульптурами и видеоартом. Спускаясь сверху вниз, ты видишь, как размываются границы между повседневными вещами и арт-объектами, между бытовым миром и миром искусства. Размывание границ — глобальная тема всего современного мира, и маленький Диснейленд для взрослых, устроенный на этих трех этажах, обращается с ней весело и довольно живо.
Второй проект — «Время обоснованных сомнений», сделанный Сильвией Франческини и Валерией Манчинелли. Десять художников из девяти стран, большинство из которых мы никогда не видели здесь, в России, соединены кураторами под еще одной глобальной современной темой — о виртуальности/реальности, невозможности объективно представить истину и повсеместном релятивизме. Кураторская концепция тут вполне жесткая, кураторский фильтр виден отчетливо, и идея выражена очень четко. Кроме самих арт-объектов, тут есть еще программа презентаций и дискуссий, где художники представляют свои стратегические и теоретические разработки этой темы.
В целом же в стратегических проектах очень важно то, что институции кураторства особенно остро не хватает в текущей отечественной арт-ситуации. Для нас именно работа кураторов сейчас особенно важна, на этом месте в русской арт-жизни отчетливая лакуна. И то, что Editions de Parfums Frédéric Malle поддержал именно кураторов, — настоящий подарок для нас. Важность кураторской работы — это то, что Фредерик Малль понимает как мало кто.
Когда я спрашиваю Фредерика, почему он решил поддержать именно кураторский проект Московской биеннале молодого искусства, он говорит: «Москва — замечательная арт-сцена, Катя, которая руководит биеннале, очень вдохновляющая фигура». Если такой человек, как Малль, именно так видит ситуацию, то это не просто приятно, но даже обнадеживающе. Я знаю, что Малль изучал историю искусства, спрашиваю его об этом времени и получаю неожиданный ответ: «Когда я был студентом, я влюбился в русский конструктивизм. Так что я очень восприимчив к русской всемирной отзывчивости». То, что происходит на V Московской международной биеннале молодого искусства, в том числе с его поддержкой, имеет прямое влияние на наших молодых художников, на нашу культурную ситуацию в целом. И дает надежду на то, что помимо конструктивизма, основного русского экспортного товара, у нас будет что еще предъявить миру.
