Так ли скучен нынешний "Оскар", как мы привыкли думать?

Что можно сказать про наряды на «Оскаре» в этом году? На первый взгляд, ничего. Ну кроме уже привычного за последние несколько лет рассуждения о том, как все стало скучно

Есть маленькие радости: например, исчезли дурацкие русалочьи платья, в которых еще год назад была каждая вторая, почти исчезли кринолины, в которых была каждая первая. Но никаких глобальных стилистических вызовов на красной дорожке «Оскара» мы в этом году не увидели — ну разве что было больше яркого цвета и все перестали как по команде рядиться в пудровый шифон и черные кружева. Что уже большое достижение.

Основные провалы этого года как раз связаны с прошлыми трендами. Например, Кейт Уинслет в черном платье Ralph Lauren, похожем на виниловую пленку, обмотанную вокруг, напомнила другой оскаровский случай — Летицию Касту в громоздком платье Dior, похожем на рулон пузырчатого упаковочного материала. Дженнифер Лоуренс почему-то вдруг вышла в черном кружевном прозрачном платье, хотя, казалось бы, жанр «черные трусы, просвечивающие сквозь черные кружева» уже пару сезонов как сошел на нет. Вообще, основная проблема Лоуренс и Dior в том, что это такой брак по расчету, где у обоих партнеров есть деловые интересы, но нет настоящей привязанности. Dior использует массовую популярность Дженнифер у молодой аудитории, а Дженнифер использует диоровские рекламные бюджеты — но в образ роскошной дивы в Dior она никак не втискивается. И ее выход на «Оскаре» — еще одно тому подтверждение: бог знает, зачем было наряжать girl next door, какой, по сути, является Лоуренс, в прозрачные кружева, как будто бы это Моника Беллуччи.

Черные же кружева, но уже в исполнении Chanel, сыграли довольно злую шутку с Джулианной Мур. Черные кружева, особенно в такой плотной многослойной версии, вообще опасная штука: они безжалостно прибавляют возраст и утяжеляют. Наверняка они должны были подчеркнуть рыжие волосы и светлую кожу, но получилась злая фея из «Спящей красавицы» или мачеха из «Белоснежки», на выбор. Зато Chanel отлично поработал с Дэйзи Ридли из новых «Звездных войн»: расшитое серебристое платье в сочетании с изумительным бриллиантовым браслетом было достаточно торжественным, но при этом длина, открывающая щиколотки, и сетка внизу, словно кто-то наступил и оторвал шлейф, убирали лишний пафос, облегчали образ и вообще делали его современным. Карл Лагерфельд умеет иногда проявить свою иронию не только в интервью, но и в платьях.

В целом же прозрачность и кружева так долго и активно эксплуатировались на красных дорожках, что совершенно девальвировались. И дизайнеры, и стилисты, и даже их клиенты это понимают — судя по тому, что еще полгода назад на балу Института костюма MET все были в «голых платьях», а на «Оскаре», слава богу, не было ни одного такого (если не считать таким крайне неудачный наряд Valentino на Оливии Уайлд). Оставьте кружева Руни Маре, которая стабильно выходит в таких платьях Givenchy и говорит, что ей все равно, что про нее скажут, главное — ее собственный комфорт. «Белая кожа — черные зализанные волосы — темная помада» — этот образ прирос к ней намертво, но он для нее вполне органичен.

Ну и многослойный шифон тоже стоит забыть на некоторое время, так же как и затейливые цветочные украшения, как у Кейт Бланшетт. Цветы, особенно масштабные, — очень опасная вещь. Два года назад, когда Кейт получала свой «Оскар», ее телесного оттенка платье Armani Privé тоже было расшито цветами, но мелкими, и не вызывало вопросов. А в этот раз ее платье было усыпано крупными пышными цветами, и такая буквальная реализация метафоры «женщина-цветок» не пошла ему на пользу, и даже красивый льдистый голубой цвет не спас ситуацию. Впрочем, тут ей удачно составила конкуренцию Хайди Клум в многослойном сиреневом платье Marchesa с огромным цветком на плече, похожем на пеньюар с одним рукавом, — второй то ли оторвали, то ли не успели пришить. Но если от Хайди мы никогда и не ждали особенных стилистических достижений (весь интернет был полон шуток про Project Runway), то Кейт практически всегда была безупречна.

«никаких глобальных стилистических вызовов на красной дорожке «Оскара» мы в этом году не увидели — ну разве что было больше яркого цвета и все перестали как по команде рядиться в пудровый шифон и черные кружева. Что уже большое достижение»

Лучше всего на этот раз работал цвет — например, в платье Dior на Шарлиз Терон, сложного алого оттенка артериальной крови, который редко кого украшает, но блестяще подошел идеальной хичкоковской блондинке Терон. Лишенное всяких дополнительных украшений, как и нужно с таким открытым ярким цветом, оно имело сложное герметичное декольте, которое отлично подчеркивало то, что делает Шарлиз непохожей на остальных, — ее красивые широкие плечи, ее довольно широкий торс и высокий рост. И длинный бриллиантовый сотуар отлично завершал этот образ, в котором статуарность Терон была идеально обыграна.

Алисия Викандер и Бри Ларсон — две скандинавские девушки с «Оскарами», похожие как родные сестры, — справились практически безупречно. И Алисия в Louis Vuitton, и Бри в Gucci были чудо как хороши — лучшие образы вечера. Притом что оба платья довольно рискованны. Платье-облако на Алисии в любом другом случае смотрелось бы нелепо, но тут нежно-канареечный оттенок подчеркивал ее идеальную оливковую кожу, а металлизированный стеклярус добавлял нужную жесткость, позволяя остаться юной и беззаботной, но не давая превратиться в зефирку. Отдельно отметим, как изящно Гескьер передал тут привет своему кумиру Кристобалю Баленсиаге, — такие завернутые внутрь юбки-облака и приподнятые впереди подолы были его фирменным приемом.

Конечно, сложный васильковый, который использовал Алессандро Микеле, стал ударным ходом. Но одного этого было бы мало, если бы Микеле блестяще не использовал то, что он умеет лучше всего, — современную стилистическую обработку винтажных образцов. Расшитый крупными камнями пояс, такая характерная для 70-х деталь, которую пока никто не вытащил на свет божий, — вот что стало центром. Как и гофрированные шифоновые рюши, — крайне сомнительное достижение тех же 70-х — которые Микеле применил виртуозно. Простой верх, гладкие, убранные назад волосы — получился очень свежий и цельный образ цветущей девушки в отличной физической форме.

Если посмотреть на лучшие образы этого «Оскара», вырисовывается несколько закономерностей, связанных не столько с модой красных дорожек, но с нынешним состоянием моды в целом. Во-первых, образы взрослых женщин, sophisticated & refined, увы, не особенно удались в этот раз. Зато получились образы юных и свежих девушек — fresh & girly — то, на чем буквально помешана вся фэшн-индустрия сегодня.

Во-вторых, лучшие наряды получились у гибридных дизайнеров, которые уже не дизайнеры в старом смысле этого слова, но еще и стилисты, играющие с готовыми конструкциями. Это, конечно, прежде всего Алессандро Микеле — звезда моды стилистов, в которой мы все сейчас живем, а также Николя Гескьер, дизайнер настолько талантливый, что блестяще умеет делать моду стилистов. Это новый, возникший всего пару лет назад тип дизайнеров, который сейчас очень востребован. И он опирается на винтажные достижения: но если Гескьер в платье для Викандер показывает, в сущности, какова его степень свободы и как широки его дизайнерские возможности, создавая трибьют Баленсиаге, который невозможно опознать без знания истории моды, то Микеле практически впрямую использует винтажные паттерны, но стилизует их с настоящим блеском.

В-третьих, подвижность гендерных границ делает свое дело — и теперь на парней на оскаровской церемонии смотреть чуть ли не более интересно, чем на девушек. Если пару лет назад «Оскар» был вереницей классических смокингов, разбавленных Томом Фордом в синем бархате, то теперь все стало куда любопытнее. Эдди Редмэйн в бархатном смокинге Burberry и черных бархатных туфлях с черепом, безупречный как кембриджский словарь, лучше которого никто не носит сейчас экстравагантные вещи, Джаред Лето в черном Gucci с красным кантом и красной розой вместо бабочки и бархатных слиперах со змеей — никогда еще мужские выходы не были такими классными.

Все бурные перемены, которые переживает индустрия моды прямо сейчас, на наших глазах, были видны на этом «Оскаре». Так что уже буквально на второй взгляд он перестает казаться скучным, а становится многообещающим и даже полным скрытого драматизма. Чем он разрешится, будет понятно уже к следующему году. Возможно, ничем. Но, возможно, есть шанс, что у нас появится хотя бы несколько актрис, одевающихся для «Оскара» так, как мой любимый художник по костюмам (номинированная в этом году за «Кэрол») британка Сэнди Пауэлл, появившаяся с ярко-рыжими волосами и в сумасшедшем парчовом костюме, отсылающем к Зигги Стардасту, разбавив шифон и кружева. И тогда, возможно, есть шанс, что мы, наконец, перестанем называть «Оскар» скучным.