Я с детства интересовался музыкой и даже когда-то мечтал стать диджеем. Когда я стал старше, начал коллекционировать винил. И тогда я начал собирать джазовые пластинки — именно так началось мое знакомство с джазом. И, конечно же, мне захотелось еще и разбираться в том, что я слышу. Я находил новых для себя артистов, узнавал о новых релизах и лейблах, а потом мне захотелось сделать что-то свое. При этом параллельно я строил карьеру в области финансов и консалтинга.

Однажды мне позвонил Юрий Визбор — младший, внук поэта и музыканта Юрия Визбора, а по совместительству мой одноклассник. В тот момент он учился в «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова. Юра рассказал, что хочет выпустить свою музыку, но не знает, с чего начать. Благодаря увлечению музыкой я уже тогда понимал, как записываются и издаются исполнители. Тот разговор, можно сказать, стал для меня судьбоносным. Для создания чего-то нового важна инфраструктура, некая платформа. И с точки зрения инфраструктуры в 10-х годах на российском рынке издавать записи легально было невозможно. Именно так стечение обстоятельств и случайный разговор стали предпосылками к созданию лейбла Fancymusic в 2012 году.

Как я уже сказал, лейбл создавался в 2012 году. И тогда действительно было большое количество неизданной музыки, которую никто не слышал. Мне было важно представить российских музыкантов и композиторов — наших современников. Именно поэтому в описании лейбла было использовано словосочетание «актуальная музыка». Музыка, которая создается здесь и сейчас.

Поначалу я не понимал, кого вообще издавать, и начал искать музыкантов сам. Благодаря вышеупомянутой «Седьмой студии» я познакомился с современными композиторами Митей Курляндским и Сергеем Невским. А первые джазовые артисты на лейбле — это во многом заслуга арт-директора клуба Козлова, Араика Акопяна. Дальше я приглядывался к музыкантам и понимал, строится ли у нас коммуникация, совпадают ли наши цели и взгляды.

Я всегда открыт новому, поэтому на лейбле можно увидеть первые релизы артистов «не из тусовки». Я работаю как с известными композиторами, так и с ребятами из андерграунда, про которых никто не знает. Для меня, как для издателя, важно представить весь существующий на данный момент музыкальный пласт.

Так было всегда. С самого начала лейбл никто не финансировал. А для того чтобы запустить успешный проект, в любом случае потребуется стартовый капитал. Так вот, в моем случае капитала никакого не было. В момент, когда у меня только появилась идея создать лейбл, я работал в консалтинге. Сейчас я продолжаю работать в финансовой сфере, но это просто моя зарплата. И если меня спросят, можно ли, зарабатывая пятьдесят тысяч рублей, создать свой собственный лейбл, я отвечу, что можно.

Однажды я подал заявку на федеральную целевую программу в Министерство культуры с предложением поддержать мой проект. Через два месяца ожидания пришел такой ответ: «Уважаемый Сергей, ваш проект не представляет исторической и художественной ценности для музыкальной индустрии». Больше государственной поддержки я не искал. Но стоит отдать должное друзьям, союзникам, артистам и партнерам, которые помогали лейблу. Поэтому все записи, которые вы можете послушать на Fancy, не только моя заслуга.

Нет. Это лично мое ограничение. Вообще, для свободы творчества хорошо иметь какие-то рамки, их я установил с самого начала. Мы работаем исключительно с русской музыкой. Конечно, у нас есть международные проекты, где участвуют западные артисты, но это скорее исключение.

На Западе, в отличие от России, уже сложившееся музыкальное комьюнити. Это более высокий уровень организации и знания всех процессов. Ну и, конечно же, большую роль в музыке, которой мы занимаемся, играет государственное финансирование. В таких условиях релиз возможно спланировать заранее. А дело в том, что западная звукозаписывающая индустрия существует гораздо дольше, чем у нас. Можем называть это инфраструктурой, платформой, креативным сообществом, но самое главное — это наличие идейных потоков внутри индустрии, которые способствуют появлению новых проектов. Таким сообществом, по моему мнению, является Noôdome в Москве. Очень важно, когда есть рядом единомышленники, своего рода бурлящий котел идей, которые воплощаются в жизнь. А еще в России почти никто не пишет о музыке. Конечно, есть авторы и издания, которые занимаются этой сферой, но их очень мало. В России звукозаписывающая индустрия все еще молода. Мы работаем в более сжатые сроки, но при этом продолжаем выпускать альбомы, несмотря на некоторые трудности.

Какой хороший вопрос! Я никогда на эту тему не думал, и никто меня об этом даже не спрашивал. Из неосуществимых — хотел бы поработать с Prince, в последнее время часто слушаю именно его. А есть так называемые сотрудничества мечты, которые мне уже удалось осуществить. Например, я выпустил альбом с Теодором Курентзисом.

Во-первых, всегда есть отечественные сервисы «Яндекс.Музыка», «VK Музыка», «Звук», которые появились за последние десять лет. На их базе существуют музыкальные редакции, которые интересуются молодыми артистами и занимаются продвижением именно российской музыки. И я очень благодарен им за поддержку. Можно сказать, в сложившейся ситуации есть и свои плюсы. Например, раньше релиз Fancymusic мог выйти в один день с релизом Бейонсе. Очевидно, что в этом случае нашего артиста могли не заметить. А сейчас у нас появилась возможность попасть не просто в жанровые плейлисты, а в топ новинок недели на этих площадках.

Не знаю, посмотрим. Я не могу сказать, что у нас выросло количество прослушиваний. Как это ни странно, изначально Fancymusic слушает примерно 70–80% западной аудитории. Видимо, это обусловлено тем, что композиторы на лейбле известны за рубежом. Вторая причина заключается в том, что западная аудитория привыкла платить за музыку.

Мне всегда хотелось просто заниматься любимым делом. Fancy — это реализация внутреннего творческого потенциала. А что касается цели, наверное, здесь все, как у всех: хочется оставить память о себе и о музыке, которая зарождалась на моих глазах.