«Я не хочу спрашивать, можно ли мне раздеться». Что происходит с женским кино в России

Вы создаете женские образы нашего кино по обе стороны экрана — и в фильмах, и как их авторы. Всегда велось много разговоров про «героя нашего времени» — давайте попробуем определить, каково положение героини.

Мы собрались обсудить эту тему, но специально мы ее не искали. Мы — ретрансляторы того, о чем говорят авторы и что их волнует. В этом году главной оказалась тема семьи — ее кризис, распад… И если вы заметили, все эти фильмы сделаны в разных жанрах. Женский взгляд на развод, на партнера, на мужчину, на отношения — вполне естественная ситуация, и сегодня это не только российский тренд. Это состояние дел в женском кинематографе на международной арене.

Но не все картины, снятые женщинами о женщинах, вошли в конкурс. Меня царапнуло и удивило как отборщика насилие над женщинами в фильмах, снятых женщинами. Этих фильмов в нашей программе нет. Женщины снимают очень разные фильмы — бывают и перегибы. Но в нашей профессии «нравится», «не нравится» — непрофессиональный разговор. Нам важно, чтобы критики, представители индустрии и обычные зрители анализировали и обсуждали увиденное, а не просто высказывали свои спонтанные эмоциональные реакции.

О чем вы говорите?

О фильме Нигины «Верность», который вызвал неоднозначную реакцию, что естественно. «Много секса, мало смысла» — вот что часто приходилось слышать от мужчин. Но в этом фильме смысл в сексе... Это честный и открытый женский взгляд на табуированную тему.

Я слышала мнение, что героиню «Верности» авторы фильма должны были наказать за ее измены мужу.

Да, это мужская позиция — наказать за хулиганство. Уверена, это как раз тот фильм, который должен был разделить аудиторию.

Маша, вопрос к тебе как к зрителю и теоретику: как обстоят дела с главной женской героиней сегодняшнего российского кино?

Авторское кино, которое мы смотрим на «Кинотавре», увидит немного людей: например, победивший в прошлом году фильм Наталии Мещаниновой «Сердце мира» в кинотеатрах посмотрело 11 тысяч человек. Чаще всего это люди, которые знают, что идут смотреть, и они смотрят не только российские фильмы. При этом европейское и американское кино и сериалы находятся уже на какой-то следующей страдии разговора на интересующую нас тему.

Приведу пример: здесь все восхищены смелостью Нигины, которая показывает кунилингус — абсолютно табуированную в нашей массовой культуре сцену. А Абделатифу Кешишу в Каннах англоязычная пресса за то, что он показывал 15 минут на экране кунилингус, наоборот, ставила низкие отметки, потому что это эксплуатация женского тела. Понимаете? В России мы пока этим шокированы — в зале на этой сцене громко смеялись. Конечно, многие знают лично актера Александра Паля, и у них срабатывает защитная реакция — как будто смотришь порно со знакомым человеком. Но тут у всех одна большая защитная реакция, и это внутри сообщества.

А есть еще массовое кино. Например, «Т-34»: лидер российского проката, несколько миллионов зрителей. В этом фильме у главной героини, по-моему, даже нет имени. Эта картина Сидорова точно не пройдет тест Бекдел (тест на гендерное равновесие, названный в честь карикатуристки Элисон Бекдел. — Прим. BURO.), потому что героиня весь фильм молчит, смотрит на героя Александра Петрова, а в финале появляется беременной. И весь фильм она в платке! Вот репрезентация женщины в массовом русском кино. Она мало имеет отношения к тому, что мы сейчас обсуждаем на «Кинотавре», правда же?

Но еще есть сериалы: их много стали снимать на платных платформах. Фильм Нигины спродюсировал «ТНТ-Премьер». Маленький экран как-то больше разговаривает на эту тему. А вот на большом массовые хиты — это фильмы, где женские персонажи сугубо второстепенны.

Маша, а почему за «Жизнь Адель» Кешиша не обвинили в объективации женщин?

А его обвинили, просто это было давно — в 2013 году, до скандала с Харви Вайнштейном. После Вайнштейна ситуация сильно изменилась. Леа Сейду (сыгравшая откровенные сцены в «Жизни Адель». — Прим. BURO.) теперь входит во французский комитет «5050 en 2020», который хочет к 2020 году достичь гендерного равенства в кино. Этот фильм сыграл определенную роль для времени, но с тех пор во Франции произошел мощный скачок в разговоре о том, что такое этичное кинопроизводство. Сейчас в Каннах получил приз за лучший сценарий фильм Селин Скьямма («Портрет молодой дамы в огне». — Прим. BURO.), снятый женщиной о женщине. У них роман, но секса в кадре нет в принципе. Режиссер специально уходит от объективации и показывает секс через эвфемизмы. Например, в финале есть сцена, где художница смотрит на модель и держит палец между страниц книги. Они сделали так, чтобы не доставлять удовольствие мужчинам, которым нравится смотреть на секс в кино.

Смешно: может, получается, что большинство наших мужчин уже на следующей стадии — им не нравится смотреть на кунилингус на экране?

Хочу поделиться еще одним наблюдением: женщина-воин — еще одна международная тенденция в фильмах последних двух лет. Юные героини из турецких и ливанских фильмов отвоевывают свое право быть на равных с мальчиками. Героиня «Тесноты» восстает против патриархального общества сознательно и бесстрашно. И совсем новый фильм Исмаила Сафарали «Дочь рыбака» — еще одна версия женского образа с сильным характером и волей к поступку.

Вот, Мария Агранович сняла фильм про то же самое («Люби их всех». — Прим. BURO.). Он про то, как патриархальный дисбаланс сил приводит к тому, что женщины вынуждены манипулировать мужчинами, быть разбойницами, бандитками.

Круто все-таки, когда героиня сама выбирает. Я сейчас про свой фильм говорю. Ее не ставили на пьедестал, а мужчина не смакует ее красоту. Это женская свобода, в которой я имею право разбираться со своей сексуальностью по своим правилам, не соблюдая приличия и засовывая пальчик в книжку, чтобы никто не подумал случайно чего-нибудь.

Понимаете, они же это все делают не от страха показаться неприличными. Здесь есть цель выработать какой-то другой язык для взаимодействия с сексом, понять заново, что такое секс, что такое тело, кому оно принадлежит. У нас это понимается как новое пуританство, но у них просто более сложная теоретическая база.

Безусловно, но хочется верить, что одна из прелестей усложняющегося и более осознанного мира — право каждого автора выбирать себе точку зрения. И Нигина действует не только в контексте российского кино, но и в рамках собственных отношений с женской сексуальностью. Нигина, твой фильм — это программное заявление?

В контексте того, о чем мы сейчас говорим, — он таковым становится, хоть и незапланировано. Я хочу не спрашивать разрешения на то, можно ли мне раздеться. Не хочу бояться, что меня поднимут на дыбы за то, что я раздеваю в кадре. И в контексте нашей страны как раз то, что я себе это позволяю, коверкает нынешнюю повестку. Тут метод, описанный Машей, пока не работает напрямую.

Я хочу свободу выбора. Ведь у нас, вообще-то, есть много «нельзя». Когда мы готовили фильм, постоянно говорили: «Никто не даст на это денег, это все очень неприлично, и зачем вообще про это говорить?» И женщины же «никому не изменяют»! Поэтому хотелось бы сначала отстоять свои права на «можно», прежде, чем переходить на следующее «нельзя«. И я так топлю за право выбора в первую очередь своей героини.

В Норвегии, где я сейчас живу, этот фильм не стал бы сенсацией. Никто бы не обсуждал, что его сняла женщина.

Они не обвинили бы меня как прогрессивные люди в объективации женского тела?

Почему никто не обвиняет тебя в том, что ты объективируешь Паля? Почему из двоих героев в одном кадре объективируется каким-то магическим образом только Женя?

Один из зрителей у меня спросил, почему Женя стоит в кадре и ее грудь так долго видно. Я говорю: «Не знаю. Напротив стоит Паль, и у него тоже грудь долго видно».

Мне, кстати, не хватает здесь кино про однополые отношения. Вот почему мы про это не снимаем, почему мы про это не говорим?

У нас это запрещено законом, за это можно сесть в тюрьму (это не совсем так: пропаганда гомосексуализма максимально карается штрафом 500 000 р. — Прим. BURO.).

Женя, а твой норвежский муж уже видел фильм?

Еще нет, но он предупрежден. На сценарий он отреагировал адекватно, потому что он, собственно, в этой же индустрии работает в Норвегии.

Нигина, а твоя героиня вообще же не получает удовольствия ни в какой момент фильма?

Получает, с мужем. И даже с мужчиной на пляже, просто они обломались из-за полиции. Она не получает оргазм, когда изменяет первый раз: тогд она поступает, руководствуясь еще мыслями, а не чувствами. Когда она спит уже со страстным, нервным посылом и с мужчиной в автосервисе, все случается, как надо. Она открылась самой себе и получила энергию, которая возбуждает мужчину. Перестала быть холодной расстроенной женщиной, обрела витальную ноту. Как только муж ее почувствовал, его это возбудило.

О том, что измены делают отношения более страстными, мне рассказал московский таксист лет 20 назад. Пошлость, что «...хороший левак укрепляет брак» довольно популярна в мужском мире. И забавно, как Нигина, сделав очень свободный фильм, отвоевала у этого мира данный сюжет. И важно, что этот фильм сделан в России.

При этом наша героиня пошла на это не для того, чтобы возбудить мужа.

Она не думала об этом, она не видела того таксиста.

Судя по фильмам, которые нам присылают, сейчас ситуация внутри очень изменилась. Например, такой сюжет: содержанки отдыхают бок о бок с семьями своих мужчин, иногда в соседнем отеле, а иногда и на соседнем этаже. Жены прекрасно знают, куда и с кем летят мужья, на какой срок. Пол-Рублевки зависло в судах, а бывшие жены, актуальные любовницы, матери незаконных детей высылаются на Кипр, в Лугано и Лондон. Важно, что Нигина в своей картине не акцентирует материальный статус героев. И деньги, которые, увы, в описанных выше сюжетах часто становятся единственной мотивацией для всех героев, у нее вынесены за скобки. Мне кажется, что так — честнее.

Ситора, вы сказали, что российская женщина — важная грань образа героини Нигины. Российских женщин много в программе «Кинотавра». Какие они еще?

Сложившаяся палитра женских фильмов показывает женщин с разными характерами, принадлежащих к разным классам. Юная содержанка из фильма Марии Агранович «Люби их всех» разводит мужчин на чувства, получая их деньги во имя будущей полной свободы от мужчин же. У Анны Пармас в «Давай разведемся!» героиня Анны Михалковой проходит весь круг отчаяния и боли, чтобы в конце понять, что развод — это новая жизнь… У Оксаны Карас («Выше неба») женщина-монстр, манипулятор, готовая удержать мужчину любым способом. История измены у Ян Гэ в «Троице» показана предельно лично, практически в камеру от первого лица. Это очень современный принцип рассказа. Или Валерия Гай Германика. Многие мужчины посчитали ее фильм «Мысленный волк» феминистским высказыванием про двух сильных женщин, что для меня было удивительно. Лера сама, полагаю, тоже так не думает. Героиня фильма Ларисы Садиловой «Однажды в Трубчевске» из маленького провинциального городка изменяет мужу и первая принимает решение уйти из семьи, в то время как ее возлюбленный репетирует оправдательную речь перед женой, гуляя по лесу.

Интересно сопоставить с воплощением маскулинности на экране и у Гриши Добрыгина («Sheena 667». — Прим. BURO.).

Не хотелось начинать разговор про то, что если женщина независимая и сильная, то мужик у нее должен быть слабым говном.

«Sheena 667» — очень умный феминистский фильм, снятый мужчиной. Чего стоит этот романтичный парень, который реально влюбляется в онлайн-шлюху, собирает чемодан, кричит: «Я к тебе еду!». Очень точный образ, олицетворяет огромное количество мужчин — слабых, озабоченных, с подростковым сознанием в любом возрасте. Женщина рядом с ним (Юлия Пересильд) — внятная, самодостаточная, цельная. А чувак влюбляется, он романтик. Он увидел белые трусы в интернете, и они его поманили.

Еще одно мощное феминистское высказывание в программе — это «Дылда» Кантемира Балагова. Потрясает то, с какой любовью и уважением 27-летний режиссер расшифровывает далекое прошлое и искалеченные судьбы двух прекрасных молодых женщин.

Как вам кажется, почему Балагов выбирает такой материал и таких героинь?

Думаю, Балагов интуитивно движется навстречу волнующим вещам. Он, собственно, говорит: прочитал «У войны не женское лицо» Алексиевич и понял, что никогда не знал о роли женщин в войне, потому что мы всегда говорим, что «деды воевали». А там миллион женщин прошел через войну. И это табуированная тема.

Я вспоминаю «Крылья» Шепитько, 60-е годы, и главная героиня — бывшая «ночная ведьма», летчица-смертница. Она — директор техникума. Абсолютно советская женщина на высокой позиции. Но при этом ее не пускают в ресторан без мужчины. Просто выталкивают и говорят: не полагается. Рязанцева, соавтор сценария, писала в своих мемуарах, что это намеренно сделанная феминистская сцена. Они не знали такого слова, но хотели подчеркнуть двойственность положения женщины в советской системе.

Я благодарна Кантемиру за то, что он таких героинь выбирает. На одном паблик-токе в Санкт-Петербурге сказали, что Балагов занимается апроприацией, потому что вообще не имеет права снимать про женщин — на эти темы должны снимать сами женщины. И мне писали в комментарии вопрос, может ли в принципе мужчина что-то снять о женщине так, чтобы это было легитимно?

Нет, это было предположение: давайте порассуждаем, не будет ли это апроприацией. Я ему тоже рассказала, он задумался. Конечно, для нашего кино это совершенно потрясающе, что молодой человек, еще и с Кавказа, искренне увлечен этим миром. В то время как женщины снимают, как другие женщины косят всех из автомата.