Почему гетеросексуальным родителям стоит поддерживать ЛГБТК+

Вам есть 18?

Если нет, то не читайте дальше этого абзаца и ни в коем случае не смотрите новый мультфильм студии Disney «Вперед» в оригинальной версии. В российском прокате из картины вырезан первый и пока единственный официальный за всю историю диснеевской мультипликации ЛГБТ-персонаж.

Первая репрезентация персоны иной ориентации в мультфильме стерта. Это был короткий диалог, в котором полицейская-циклоп Спектр говорит «моя девушка», обсуждая отношения с ней и их дочкой; в русском дубляже определение мутировало в ханжеское «партнер». То есть в России даже такое невинное упоминание ребенка с двумя мамами считают опасным. Почему? Что это что? Сделает наших детей геями? Квир-персонами? Трансгендерами? Мне странно, что люди, принимающие законы, для соблюдения которых нужно замазывать целую часть жизни, совсем не вникают в суть проблемы. Будто отказываются узнавать о самоопределении, о боли и сложностях, сопровождающих переход у трансгендер-персон. О непринятии и попытках изменить себя подростков, которые поняли что-то необычное для социума о своей сексуальности. Об уровне самоубийств. Об исследованиях, которые в огромном количестве проводятся по миру. Они не понимают, что мультперсонаж не сделает детей геями, зато поможет им понять, что с ними все в порядке, если они такими родились. Я хотела начать этот текст с рассуждений о милосердии и любви к ближнему, но лучше расскажу историю, которую я прочитала в публикации о детях, осознавших иную гендерную идентичность. Одна американская мама разговаривала со своей дочерью лет пяти о том, что происходит после смерти. Она говорила, что кому-то близка идея Ада и Рая, кто-то не верит ни во что. А еще есть реинкарнация: ты умираешь и рождаешься кем-то другим. И девочка тогда сказала: «Я буду верить в реинкарнацию. Я хочу умереть и родиться маленьким мальчиком». Можно подумать, что это слишком романтично, но дальше в этой истории были психологи, нейропсихологи, психиатры, диагноз «дисморфофобия» и начало гормональной терапии. Это не романтично — это сложно и тяжело, и человек, который это переживает, нуждается в поддержке. Но такой рассказ — исключение.

Для меня тема ЛГБТК+ не может быть исключительно взрослой. Многочисленные исследования говорят о том, что на гомосексуальность влияют биологические факторы, и эта особенность закладывается на этапе эмбриона. Были исследования на близнецах, которые нередко оба оказываются одинаковой сексуальной ориентации. Ни одна из научных работ не исключает социальных факторов — поспорить с тем, что ваш сексуальный выбор определяет общество и культура сложно. Но пропаганда совсем не фактор риска. Тем более если отказаться от геббельсовской оптики и начать видеть в информации просто информацию.

Вы знаете, зачем люди выходят на гей-парады во всем мире? За любовь. И также за любовь в некоторых странах людей бьют и убивают. Они выходят за право родителей, которые любят друг друга и своих детей, на закрепление своего союза, ведь в случае смерти одного из них дети могут быть отправлены в детский дом. Это не демонстрация любви — это крик отчаяния, когда общество за любовь заставляет страдать. В нашей стране гей-пары, решившиеся завести детей, боятся открыться, потому что детей могут забрать. Помимо статьи в административном кодексе о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений, есть история с парой отцов, которые усыновили двух мальчиков и были вынуждены бежать из России из-за уголовного преследования; есть история Юлии Савиновских, у которой отобрали опекаемых ей и ее мужем детей после того, как она начала трансгендерный переход. А еще есть просто люди, которым не нужен кодекс, чтобы оскорбить, начать травлю в интернете или в реальности, и это сложно объяснить детям.

Почему гетеросексуальные и цисгендерные родители должны поддерживать ЛГБТК+? У меня есть несколько ответов на этот вопрос. Короткий: потому что я не хочу, чтобы моего сына били или убивали, если он осознает, что его сексуальная ориентация не ложится в общепринятый концепт.

А теперь давайте думать вместе. Мы все хотим, чтобы наши дети жили в безопасном обществе, чтобы умели проявлять эмпатию, чтобы доверяли нам, а мы — им. И вот в этом мире будущего, в котором мы видим наших взрослых детей, должно быть добро. Если говорить о нем как о состоянии понимания, бережности, включенности, то единственный способ посеять его в детях — окружить им и дать возможность его скопировать. Это банально, но факт: чему-то важному можно научить только своим примером. Хочешь, чтобы ребенок читал, — читай. Хочешь, чтобы ел брокколи, — ешь брокколи. Хочешь, чтобы был добрым и внимательным к окружающим, — будь таким с ними.

Размножая добро сейчас, мы сделаем поколение новых людей терпимее, а мир станет безопаснее для тех, кому эта терпимость действительно необходима. В этом тексте можно заменить ЛГБТК+ на «люди с инвалидностью» или «люди с пограничным расстройством личности» — неважно! Призма восприятия большинства в нашем обществе такая, что сейчас многие меньшинства лишены репрезентации, сострадания, да их и просто не видно.

В России мы все живем будто немного в Спарте: ты другой, ты слабый, я не хочу тебя видеть. Мне бы хотелось, чтобы мы перешагнули ту черту, за которой отличающихся людей перестают выкидывать в ямы, но насилие никуда не девается. В баре могут избить девушку, потому что она выглядит «как мужик», в телевизоре обзываются мразями, а про жуткую ситуацию с домами престарелых и психоневрологическими интернатами больно даже начинать говорить. Милосердия и добродушия базово не хватает ни на одном уровне, и оно может оказаться жизненно необходимым именно вашим детям. Будучи родителями, мы должны постараться хоть что-то сделать, чтобы им было хорошо, если они окажутся «другими». Ведь, как говорят исследования, ориентация и гендерное самоопределение — вещи, на которые трудно повлиять. В нашем мире разговор о терпимости, доброте и любви — это разговор об обеспечении базовой потребности на жизнь, а я не хочу, чтобы дети становились жертвами своих отличий.

У меня много причин поддерживать ЛГБТК+-комьюнити, но мой сын и его поколение — главная.